«Мы все, начиная с Чулпан, в этой стране первопроходцы»: Ингеборга Дапкунайте — о фонде «Вера», эффективной благотворительности и реакции на критику
В интервью с Ингеборгой Дапкунайте, актрисой театра и кино, сопредседателем попечительского совета фонда «Вера», мы поговорили о том, как изменилось отношение к благотворительности в обществе, нужно ли ставить «черные экраны» в инстаграме и реагировать на критику в телеграм-каналах
Так получилось, что при подготовке этого интервью мы провели с актрисой театра и кино Ингеборгой Дапкунайте два дня — сначала во время круглого стола о благотворительности, затем на съемке для нового номера. Пролетели эти дни как одна минута, все в ее руках и с ее участием было просто, радостно, энергично и суперпрофессионально. При этом повод наших встреч и разговоров был серьезный и не слишком веселый. Ингеборга является сопредседателем попечительского совета фонда «Вера» и членом попечительского совета фонда «Друзья», и она уже много лет поднимает в стране одну из самых сложных тем третьего сектора — помощь хосписам.
Forbes Woman поговорил с актрисой о том, почему сегодня одну из своих самых важных ролей звезды играют не только на сцене, но и в жизни.
Разговор про благотворительность в России почти всегда требует драмы и надрыва. И когда мы начинаем об этом говорить в каком-то другом ключе, более прагматичном, это вызывает большое отторжение. При этом вы совсем не про драму, а наоборот, излучаете позитивную энергию. Что вы об этом думаете?
Не могу сказать, что этот путь верный, а другой — нет. Мы все, начиная с Чулпан, в этой стране первопроходцы, делали ошибки и на них учились. Когда мы начинали, у нас, конечно, в первую очередь была какая-то высокая идея, такой настрой: вот мы делаем хорошее дело, поэтому все должны кидаться нам на помощь. На самом деле люди нам помогать не должны. Наша задача — их убедить, что сейчас, когда есть столько поводов и столько нуждающихся, стоит поддерживать фонды. Понимаете, мы должны быть в каком-то смысле и прозрачными в том, что мы делаем, и репутационно бескомпромиссными.
Как изменился ваш подход к работе с тех пор?
Фонд был создан Нютой Федермессер вместе с Верой Миллионщиковой, ее мамой, которая построила Первый московский хоспис и в то время руководила им. Они позвали Таню Друбич и меня. Помню наш первый сбор: мы организовали аукцион современного искусства и собрали на нем всю необходимую сумму на год. Потому что хоспис — государственная организация, средства там были, а мы собирали дополнительные деньги. Были достаточно скромны, и в этом в каком-то смысле хороши. По мере того, как мы развивались, увеличивался масштаб фонда. Мы тесно сотрудничали с государственными структурами, занимались образовательными проектами, так как понятие «паллиативная медицина» в стране было относительно новым. За это время полностью поменялась структура паллиативной помощи в Москве, она была объединена в систему, в которой очень большую роль играют сотрудники хосписов.
Раньше считалось, что звезды — это люди, которые представляют благотворительность, помогают собирать деньги, участвуют в мероприятиях, отвечают за то, чтобы все было красиво. Но вы, как и Чулпан Хаматова в «Подари жизнь» или Юлия Пересильд в «Галчонке», принимаете полноценное участие в работе фонда. Почему так произошло в вашем случае?
Дело в том, что у нас не было другого выхода. Мы включились, потому что нам надо было включиться — фонды только открывались, рук и ресурсов не было. «Ой, вы тут чуть-чуть красиво постоите — и все будет нормально» не работало. Но сейчас я уже меньше принимаю участия в организационных процессах, потому что в этом нет необходимости.
