Михаил Шац: «Очень неприятно думать, что мы пытаемся контролировать интернет»
Семь лет в жизни Михаила Шаца было затишье. И вот он озвучил сериал «Семейный брак» для «Кинопоиска» и вернулся на телевидение. Мы узнали, зачем актер опять работает на СТС, что он думает о цензуре и политике, для чего пошел в стендап и почему никогда не уедет из России.
Д: Какие у вас сейчас основные проекты?
У меня два направления сейчас. Телевизионное – это канал СТС, где я пока запустил одно шоу. Оно называется «Дело было вечером», вышло на данный момент три выпуска. Это история минимум на один сезон, а дальше посмотрим, будет видно по цифрам. Параллельно я занимаюсь еще разработкой других пилотных программ, о которых, может быть, еще рано говорить.
С: Именно для СТС?
Да. Это контракт с СТС. Второе направление – это стендап. В этом смысле я обкатываю свою программу, пишу понемногу новую и собираюсь большую часть представить на фестивале «Панчлайн» в конце августа.
С: Сразу тогда вопрос про телевидение. Почему вы решили вернуться? Кажется, что сейчас в основном все, наоборот, уходят с телевидения и идут на YouTube.
Я думаю, это довольно прагматичное решение. Телевидение и YouTube помогают развиваться, на мой взгляд. У меня был довольно сильный провал в моей медийности последние семь лет, поэтому я хочу его восполнить. Чтобы на том же YouTube меня в принципе смотрели.
Д: Легко было вернуться именно на СТС?
Нелегко было вернуться вообще на телевидение. Это оказалось глобально гораздо тяжелее, чем вернуться на СТС.
С: Это была ваша инициатива или пригласили?
Это было приглашение. Моей инициативы в данном случае точно бы не хватило, чтобы меня взяли на телевидение.
С: Смотрите ли вы какие-то сериалы сейчас?
Я смотрю сериалы, конечно. Последнее, что я завершил, – это «Чернобыль». Грандиозное впечатление оставил. Досмотрел «Убивая Еву», «Воин». Понятно, «Игра престолов». Я довольно много сериалов смотрю.
С: Что думаете про «Чернобыль»?
Это очень мощно. Да, это мини-сериал, но он оставил такой след. Что-то настолько точное, настолько детально проработанное, настолько меткое попадание. Я человек немолодой, поэтому помню те времена. Смотря на этих людей, на этих актеров, на эту реальность, которую они создали, я верю происходящему.
С: А где вы жили в момент катастрофы на ЧАЭС?
В Ленинграде. Как и все граждане Советского Союза, я ничего толком не знал о том, что произошло. После сериала я долго пытался вспомнить, где вообще был именно в момент катастрофы. Понятно, что в Ленинграде, учился в институте. Помню, как нас послали на первомайскую демонстрацию, несмотря ни на что.
С: Вот, это самый главный мой вопрос к сериалу. Почему в нем нет первомайских демонстраций?
Думаю, это бы никак не повлияло на ход сюжета. Потому что люди и так вокруг гуляли – какая разница, они были на демонстрациях или просто в парке. Наибольшее поражение было чуть ли не в Баварии, потому что все зависело от направления ветра. Вот это радиоактивное облако накрыло Германию. Но в СССР наиболее преступными первомайские демонстрации, наверное, были в Киеве и в Минске. Ленинград в этом смысле был меньше задет радиационными осадками. Но они были, наверняка.
С: Да, были. А на Крещатике даже рассказывали, что через два года уровень радиации все равно был такой высокий, что облезали здания.
И это одна из главных идей сериала. В «Чернобыле» ведь нет отрицательных героев, кроме, пожалуй, одного резко негативного персонажа – инженера Дятлова. Даже Щербина становится в общем положительным героем, однозначно. Это просто апокалипсис реальный, настоящий, непридуманный, без врагов и антагонистов. Не какая-то международная космическая станция, которая атакуется вирусом пришельцев. Это вот здесь, под боком. Такой была моя первая мысль о сериале. Второе – это, конечно, преступность власти. Третье – героизм людей.