Рассказ
Есть один надежный способ...
Дочь решила поразить гостей башней из кубиков. Когда полуметровая конструкция завалилась, дочь громко выругалась
Гости оторопели: откуда у четырехлетней девочки обширные познания в ненормативной лексике? Я забормотала что-то про тлетворное влияние улицы, а вечером твердо решила: с понедельника займусь самовоспитанием.
С трудом разлепив глаза в первый рабочий день, я поняла, что погорячилась. Понедельник – день тяжелый, новую жизнь лучше начинать в выходные. И вот суббота. Я листаю справочник по психотерапии и думаю, как исправляться. Психоанализ, трансактный анализ, гештальттерапия – чего только не напридумают психологи, чтобы улучшить человечество... Вот только времени на всякие копания в детских воспоминаниях и поиски вторичных выгод у меня нет. Мне еще постирать надо. И квартиру убрать. Немного подумав, решаю довериться поведенческой терапии. Она лечит кнутом и пряником, то есть наказаниями и подкреплениями.
В качестве кары за нецензурные выражения назначаю себе приседания. А что, по-моему, хорошая вещь! Если окажусь трудновоспитуемой – наприседаю себе красивую попу. Человек я не спортивный, десять приседаний для меня вполне достаточно, чтобы помучиться. Поведенческие терапевты уверяют, что одна только возможность наказания заставляет вести себя правильно. Я составляю список запретных слов и прислушиваюсь к себе. Кажется, работает. Ругаться матом точно не хочется. Так и вижу, как друзья и родственники берут с меня пример и... Уже через двадцать минут ловлю себя на том, что просто фонтанирую словами из черного списка. Это мы с мужем обсуждаем бесплатную медицину и то, как я последний раз пыталась добыть талон к эндокринологу. Поймав себя на месте преступления, я вдруг цепенею. Вся затея с фильтрованием собственной речи кажется глупой и нелепой. Зачем отказываться от мата, сокращать словарный запас? Ведь для некоторых ситуаций лучшие определения – нецензурные. Промучившись философскими вопросами минут двадцать, через силу слезаю с дивана и приседаю. Приседать, кстати, легко. Я даже начинаю сомневаться: не слишком ли мала прописанная мною доза приседаний?
Следующие четыре часа разговариваю как учитель изящной словесности. Горда собой. Хожу по квартире, задрав нос. Мне удается обойтись без мата, даже когда я обсуждаю с подругой закидоны сотрудников жилищно-коммунальной службы. И вот я уже начинаю прикидывать, от какой бы еще вредной привычки избавиться с помощью спортивных упражнений. А потом роняю на ногу гладильную доску... На этот раз приседаю без душевных терзаний. Впрочем, до вечера я снова идеальна. Точней, до того момента, когда дочь, засмотревшись на голубей, наворачивается с крыльца. Когда ребенок пытается проехать лицом по асфальту, очень трудно не ляпнуть что-нибудь экспрессивное. Кое-как останавливаю детскую истерику и смазываю перекисью ссадины (в сумке у меня всегда пол-аптечки), после чего сажаю дочь на скамью и начинаю приседать. Соседка, выгуливающая у дома парочку сыновей и племянницу, косится на меня как-то недобро. Да и приседать после долгой прогулки не так уж легко. Коленки подозрительно хрустят.
На следующее утро, только проснувшись, чувствую: мышцы ног побаливают. Я человек впечатлительный, потому сразу начинаю сомневаться: а так ли нужно это перевоспитание? Не лучше ли просто объяснить дочери, что некоторые слова можно произносить исключительно взрослым? А потом меня осеняет: я же про подкрепление забыла! Не наказаниями едиными улучшается человек, пряники тоже эффективны. Распихиваю мужа и требую награждать меня массажем за каждый день, прожитый без мата. Он, конечно, соглашается, ведь спросонья не понимает, на что подписывается.
День проходит отлично. Мне удается ограничиться одним «Ой» и когда зависает компьютер, и когда дочь опрокидывает на меня чашку горячего чая. Мысль о массаже греет душу и укрепляет самообладание. Вот только вечером муж решает испечь пахлаву. Он терпеть не может, когда во время готовки кто-то путается у него под ногами, потому закрывается на кухне и два с половиной часа катает пласты теста, толчет орехи и колдует над медовым сиропом. К ночи от усталости у него замученный вид и стреляет спина. А мне как-то неудобно требовать массажа у рыцаря муки и противня. Пытаюсь уверить себя, что моя награда за умение выбирать выражения – пахлава. Но организм не готов пересматривать договоренности. Пахлаву я, конечно, с удовольствием трескаю, но внутри все равно остается чувство неудовлетворенности.
На следующий день муж умоляет простить его за срыв воспитательного процесса. Обещает, что вечером обязательно исполнит супружеский долг. Ну, то есть наградит меня массажем за хорошее поведение.
Весь понедельник я старательно напрягаю словарный запас, чтобы обойтись без нецензурных выражений. И вот что замечаю: моя речь невольно делается богаче. Ведь на смену повторяющимся существительным и прилагательным приходят редкие слова, о существовании которых в моей голове я могла только догадываться.
Вечером награда находит своего героя. Муж натирает меня маслом с ароматом шоколада... И этот честно заработанный массаж кажется мне лучшим в жизни. В течение следующей недели мне доводится приседать только один раз. Вдохновленная успехами, в пятницу за ужином говорю мужу: «Теперь можешь награждать меня реже. Не за день, а за три дня без мата». А он в ответ: «Слушай, а ты заметила, что в последнее время стала спокойней реагировать на неприятности?» И я вдруг понимаю: точно! Такое чувство, что, отказавшись от крепких слов, я снизила градус собственных переживаний. Я перестала истерить по пустякам. Жаль только, что красивую попу наприседать так и не удалось.
Правда, есть у меня еще один недостаток: по утрам я минут двадцать не могу решить, что надеть. Говорят: принимать решения приседания тоже помогают. Думаю, в субботу попробую...
Книги недели
Мир глазами мужчины
Вторая книга о семье Тодд («Жизнь после жизни») – отдельное произведение. Настроенческая, со множеством деталей история мужчины и его семьи. Его личная опись событий XX века, где он и жертва, и победитель, но всегда участник.
Тайны и ужастики прошлых веков
Хочешь настоящей русской мистики, волшебства, тайн, страшного веселья и веселящих ужасов? Так, чтоб дух захватывало? Открой сборник русской таинственной прозы первой половины XIX в., и будет тебе мир «других».
С улыбкой о жизни и любви
По «Манюне» Н. Абгарян, возможно, снимут наконец сериал. А пока ловим ее новые книги. «Зулали» – это 2 повести и 10 рассказов. Как хорошее вино, ее книги раз от разу «гуще»: смех, горечь, мудрость, нежность.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl