Кардиохирург Лео Бокерия — одна из самых легендарных личностей в нашей медицине

Коллекция. Караван историйЗдоровье

Лео Бокерия: «Я обожаю само слово «сердце»

Беседовал Серго Кухианидзе

Фото: из архива Л. Бокерии

«Коллекция Каравана историй» долгие годы знакомит читателей с жизнью знаменитых артистов, певцов, режиссеров, художников... Но есть звезды и в других областях, и конечно, знаменитый кардиохирург Лео Бокерия — одна из самых легендарных личностей в нашей медицине. На его счету тысячи проведенных операций, десятки основополагающих изобретений мирового масштаба и тысячи и тысячи спасенных жизней. Но еще Лео Антонович — оптимистичный человек, который делится секретом, как сохранить крепкое здоровье, спокойную душу и счастливое сердце.

— Лео Антонович, по паспорту вы Леонид. Но для большинства людей в России и за рубежом ваше имя Лео — это сокращенное от великого мастера эпохи Возрождения Леонардо. Ведь вас — человека с мировым именем — по праву можно назвать Леонардо современной кардиохирургии. Своим филигранным скальпелем вы спасли тысячи людей. Причем оперируете до сих пор, в свои 83 года!

— Ну, вы меня обижаете: почему до сих пор? По-прежнему! Согласитесь, так звучит лучше, оптимистичнее. (Улыбается.) Я уверен: если человек хорошо видит, слышит, у него варит голова и не дрожат руки, то чем он старше, тем больше ему цена. Это же уникальный опыт.

Что касается моего имени, то да, хотя по паспорту я Леонид, так меня никто никогда не называл, с детства ко мне все и дома, и вне его стен обращались только как Лео.

Я был третьим — самым долгожданным ребенком в нашей семье. Долгожданным, потому что какой грузин не мечтает о сыне?! (Улыбается.) До меня же у родителей родились две дочери: одна сестра была старше меня на пять лет, вторая на три года. Обеих, к сожалению, уже нет в живых, их не стало несколько лет назад. Отца же мы потеряли, когда мне было всего три. Он скоропостижно скончался в 42 года, так что Антошу, как ласково называла мужа наша мама Ольга, я не помню.

Одному Богу известно, чего ей стоило в те сложные послевоенные годы поднять на ноги троих детей. Мы жили тогда в Поти, в портовом городе, расположенном в западной Грузии, жили очень тяжело, бедно. Трудилась мама без преувеличения не покладая рук, с утра до ночи. Помню, как она каждый день несла нам хлеб, который в то время еще был по карточкам, из магазина, находившегося в трех километрах от дома. Мы, конечно, старались ей, чем умели, помогать. «Но главное, — всегда говорила она, учительница по профессии, — получите образование, станьте настоящими людьми».

Хотя с детства я обожал спорт — футбол, шахматы, баскетбол, часами мог гонять с друзьями мяч во дворе, я ведь был уличный пацан, — о школе никогда не забывал, учился на отлично. Но кем стать, особо не задумывался. Судьбу мою в итоге решила старшая сестра Мариночка. Вот она-то с детства мечтала стать врачом и, к слову, стала им. Выйдя из школы с золотой медалью, она поступила в медицинский вуз в Одессе, который с блеском окончила. Кстати, все мы учились в русской школе, поэтому свободно владели русским языком. Словом, в определенный момент сестра начала меня серьезно обрабатывать, чтобы и я пошел по ее стопам. Признаюсь, я как-то легко с ней согласился. Причем Марина хотела, чтобы я не просто выучился на врача, а непременно стал хирургом.

Короче, после десятого класса я, купив билет на теплоход за 11 рублей, отправился из Поти в Одессу в тот же медицинский институт, где училась Марина. Но на первом же экзамене — на сочинении — опростоволосился, получил два балла. Это был настоящий удар под дых. Ведь за все время учебы в школе у меня не было ни одной тройки и очень редкие четверки. Я был круглым отличником! Позор был страшный. Я места себе не находил. Реально переживал: как посмотрю в глаза маме, что скажут соседи? Знаете, я привык всего добиваться сам, без посторонней помощи. Кто бы мог помочь парню, росшему без отца? Поэтому стиснул зубы, но не отчаялся. Однако после такого провала возвращаться домой в Поти не рискнул, точнее совесть не позволила.

Недолго думая, я отправился к родной тете в город Очамчиру, где устроился на стройку, таскал носилки с кирпичами, камнями, всякими строительными материалами, мешал бетон, работал лопатой. В конце рабочего дня тело, руки так гудели, что от боли хотелось выть. Так прошел год, пока не наступило время вновь отправляться в Одессу на второй заход — поступать в медицинский. Но один из приятелей, Юра Мухин, с которым мы подружились на стройке, вдруг говорит: «Брось ты эту Одессу, давай-ка лучше махнем вместе сразу в Москву. Я собираюсь подавать документы в Институт международных отношений, ну а ты иди в свою медицину!» Сказано — сделано. Близкие снарядили меня в дальнюю дорогу, дали 100 рублей и отправили в столицу.

На сей раз я их не подвел. Вторая попытка оказалась более чем удачной. В 1-й Московский медицинский институт имени И.М. Сеченова я поступил, что называется, с ходу, прекрасно сдав все экзамены. После его окончания в 1965 году, получив специальность «лечебное дело», я по распределению попал в аспирантуру того же института на кафедру топографической анатомии и оперативной хирургии, которой руководил ректор 1-го МОЛМИ им. И.М. Сеченова академик Владимир Васильевич Кованов. С 1968 года, после окончания аспирантуры, по приглашению директора Института сердечно-сосудистой хирургии имени А.Н. Бакулева Владимира Ивановича Бураковского, который был оппонентом на защите моей кандидатской диссертации, тружусь в этом институте, где, как говорится, прошел путь от старшего научного сотрудника до директора. Сейчас являюсь президентом этого института, который имеет статус Национального медицинского исследовательского центра сердечно-сосудистой хирургии имени А.Н. Бакулева.

Лео Бокерия с В.И. Бураковским, который рассматривает иллюстрации к монографии «Гипербарическая оксигенация в сердечнососудистой хирургии». Работа по этой теме в 1976 году была удостоена Ленинской премии. Фото: из архива Л. Бокерии

— Надо только добавить, что, идя по этому пути, вы собрали невероятное количество разных наград — не только нашей страны, но и международных. Стали за эти годы членом Президиума Российской академии медицинских наук, вами создано первое в России специализированное отделение хирургического лечения тахиаритмий. Вы одним из первых в мире сделали одномоментные операции для коррекции врожденных и приобретенных пороков сердца, что нет вообще операции на сердце, которую вы не могли бы выполнить. Я ничего не упустил?

— Хорошо, хорошо, спасибо... (Смеется.)

— Когда вы провели первую самостоятельную операцию на сердце?

— В году, наверное, 1970-м. А вообще оперировать я начал после третьего курса, когда стал каждое лето ездить на практику в Очамчиру. Там в больнице работал известный на всю республику хирург Лапуров. Он очень хорошо знал нашу семью и взял меня в свою команду, давал мне делать под его присмотром первые операции, начинал я с аппендэктомии.

Лео Бокерия. Операция на открытом сердце в барооперационной (давление в этот момент 3 АТА; АТА — атмосфера абсолютная), 1972 год. Фото: из архива Л. Бокерии

— Сколько с тех пор на вашем счету операций на открытом сердце?

— Никогда не считал, но, судя по статистике — автоматизированной истории болезни, что ведется у нас в институте, их более 23 тысяч.

— Вы помните каждую из них?

— Нет, конечно. Зачем? Но, безусловно, есть какие-то дни и какие-то операции, о которых не забуду никогда. Однажды, например, за сутки я провел семь операций. Около восьми часов вечера уехал в тот день домой, а в десять мне еще позвонили и сказали, что для одного из пациентов нашлось наконец донорское сердце. В два часа ночи я вновь приехал в институт и прооперировал больного. Домой возвращаться было уже невмоготу, заночевал прямо в институте, а на следующий день сделал еще пять операций.

— Вы имеете право на ошибку, когда делаете операцию?

— Категорически нет. Не имею я такого права, конечно. Ни один хирург, скажу больше, по моему глубокому убеждению, не имеет права на ошибку во время проведения операции.

Лео Бокерия с прооперированной пациенткой и ассистентом на операции А.А. Гаджиевым, 1976 год. Фото: из архива Л. Бокерии

— Каждая операция на сердце — это ведь колоссальное напряжение, тут, надо думать, не до эмоций?

— Эмоции есть, без них нельзя, особенно когда дело имеешь с детьми. Другое дело, что как только ты заходишь в операционную, ты должен выключить их, полностью сфокусировав свое внимание не на пациенте, а на его больном сердце. Это дается не сразу, но приходит с годами.

Операционная для меня — место святое. Оно требует стопроцентной концентрации всех сил — не только моральных, но и физических. Ведь операции порой длятся до пяти часов, и большую часть этого времени ты проводишь на ногах. Голова в это время должна быть ясной, холодной, руки — спокойными, уверенными. Никаких лишних движений. Все должно работать как часы. Некоторые хирурги во время проведения операций слушают любимую музыку, я же предпочитаю шутить с коллегами, разряжать, что называется, время от времени обстановку. Ну и, конечно, постоянно прислушиваюсь к аппарату искусственного кровообращения, который работает, пока сердце пациента остановлено.

Эмоции порой выплескиваются после операции, если она к тому же не увенчалась успехом. Помню, как-то привезли молодого парня, операция ему была абсолютно показана, нужно было всего лишь заменить митральный клапан. Рядовая с точки зрения кардиохирургии операция. Я сделал ее и ушел, оставив ассистентов, как обычно, закрывать грудную клетку. И вдруг мне звонят и говорят, что пациент плохо восстанавливается. Я возвращаюсь в операционную, опять открываю грудную клетку, опять останавливаю сердце, смотрю, что происходит. Скажу, что спустя некоторое время мне все это пришлось проделать и в третий раз. Но спасти парня так и не удалось, что-то в его организме пошло не так.

Почему я запомнил именно эту историю? Дело в том, что, идя тогда в операционную, я боковым зрением заметил потрясающе красивую молодую женщину, которая стояла возле дверей операционного блока. Как потом выяснилось, это была жена пациента. Так вот, три раза, выходя из операционной, я видел, как менялось ее лицо, становясь все более мрачным, тяжелым. Когда ей сообщили, что ее мужа не стало, на лицо девушки, еще пару часов назад такое красивое, вообще невозможно было смотреть, я его не узнал — оно покрылось морщинами, кожа стала серой, глаза отекли, погасли... Признаюсь, эта молодая несчастная женщина всегда стоит перед моими глазами как пример несправедливости, хрупкости нашей жизни.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Планета по имени Инна Планета по имени Инна

Бывают актеры способные, бывают талантливые, а иногда случаются — великие

Караван историй
Следствие ведут экстрасенсы Следствие ведут экстрасенсы

«Гипнотик»: Бен Аффлек в долгострое Роберта Родригеса

Weekend
Наталья Гундарева в один миг рассталась с любимым, узнав о его предательстве Наталья Гундарева в один миг рассталась с любимым, узнав о его предательстве

Друзья рассказывают о Наталье Гундаревой

Коллекция. Караван историй
История одного советского IT-стартапа. Кто придумал тетрис История одного советского IT-стартапа. Кто придумал тетрис

Простую игру, состоящую из «кирпичиков» разной формы, разработали в СССР

СНОБ
Людмила Поргина «Ленком». Коллеги Людмила Поргина «Ленком». Коллеги

Судьба подарила мне театр «Ленком», где я встретила свою любовь

Караван историй
Дикий-дикий Запад: какие сериалы посмотреть, если тебе нравится Дикий-дикий Запад: какие сериалы посмотреть, если тебе нравится

Сериалы, которые зацепят поклонников вестернов

VOICE
Беларусь вводит химическую кастрацию для педофилов: насколько эффективно такое наказание Беларусь вводит химическую кастрацию для педофилов: насколько эффективно такое наказание

Как наказывают за насилие над детьми в разных странах

Psychologies
«Все заменить невозможно»: дефицит каких ветеринарных препаратов ожидает Россию «Все заменить невозможно»: дефицит каких ветеринарных препаратов ожидает Россию

На рынке препаратов для домашних животных ситуация действительно напряженная

Forbes
Владимир Меньшов: что осталось за кадром фильмов «Москва слезам не верит» и «Любовь и голуби» Владимир Меньшов: что осталось за кадром фильмов «Москва слезам не верит» и «Любовь и голуби»

И я тоже довольно быстро оказался в изоляции после «Москва слезам не верит»

Караван историй
Как уговорить ребенка есть и что делать, если подростку не нравится его тело Как уговорить ребенка есть и что делать, если подростку не нравится его тело

Что делать с детьми, которые «ничего не едят»?

СНОБ
Тайна завещания Леонида Быкова Тайна завещания Леонида Быкова

Воспоминания Глеба Скороходова о Леониде Быкове

Коллекция. Караван историй
Пустые холсты, душевные раны и винил. Отрывок из романа «Все, что мы обрели» Элис Келлен Пустые холсты, душевные раны и винил. Отрывок из романа «Все, что мы обрели» Элис Келлен

Глава из книги «Все, что мы обрели»

СНОБ
Одна инъекция белка Клото улучшила память макак Одна инъекция белка Клото улучшила память макак

Ученые из США ввели макакам-резус белок Клото

N+1
Зарегистрированы самые мощные гравитационные волны в истории наблюдений Зарегистрированы самые мощные гравитационные волны в истории наблюдений

Гравитационные волны возвращаются, и они огромны

ТехИнсайдер
Душевная пустота: что это и как ее правильно заполнять — 5 шагов Душевная пустота: что это и как ее правильно заполнять — 5 шагов

Откуда берутся апатия и чувство безысходности?

Psychologies
«Лучше сделать и пожалеть?»: почему мужчины и женщины по-разному переживают о случайном сексе «Лучше сделать и пожалеть?»: почему мужчины и женщины по-разному переживают о случайном сексе

Чем отличаются мужские и женские переживания о сексе?

Psychologies
Как найти «свои» духи: советы парфюмера по поиску аромата, который станет твоей визитной карточкой Как найти «свои» духи: советы парфюмера по поиску аромата, который станет твоей визитной карточкой

Как же выбрать свой парфюм и не ошибиться?

VOICE
Клетчатка Клетчатка

Клетчатка: почему сегодня она переживает свой звёздный час?

Здоровье
Новая экспедиция «Пангеи» Новая экспедиция «Пангеи»

Майк Хорн отправился в очередную кругосветку, чтобы оценить изменение климата

Y Magazine
Новый добрый стриптиз Новый добрый стриптиз

«Мужской стриптиз»: те же 25 лет спустя

Weekend
Гражданин хороший Гражданин хороший

Как в Китае контролируют население?

ТехИнсайдер
Смотрите, как я умею! Смотрите, как я умею!

Почему мужчины бросают себе смертельно опасные вызовы

Men Today
Как решить, куда двигаться дальше: 5 советов коуча — попробуйте, если вы «сканер» Как решить, куда двигаться дальше: 5 советов коуча — попробуйте, если вы «сканер»

Не можете решить, в каком направлении идти дальше, и это вызывает у вас стресс?

Psychologies
Как заработать пару миллионов и остаться при этом человеком: рабочая схема от крепостного мальчика Павла Овчинникова Как заработать пару миллионов и остаться при этом человеком: рабочая схема от крепостного мальчика Павла Овчинникова

Павел Овчинников — крестьянский самородок, который заработал миллионы

ТехИнсайдер
Как быстро и легко собирать большие пазлы: 6 стратегий Как быстро и легко собирать большие пазлы: 6 стратегий

Собрать пазл из 2000 деталей? Легко!

ТехИнсайдер
Изгнание злого духа Изгнание злого духа

Откуда берется внутренний критик и как с ним бороться

Лиза
Откуда и когда начали свое распространение индоевропейские языки Откуда и когда начали свое распространение индоевропейские языки

Индоевропейские языки берут свое начало на Южном Кавказе 8000 лет назад

ТехИнсайдер
Как заморозить клубнику на зиму: продлеваем вкус лета на весь год Как заморозить клубнику на зиму: продлеваем вкус лета на весь год

Наслаждаться клубникой можно не только в начале лета, главное — заморозить

ТехИнсайдер
Одна инъекция антивозрастного протеина улучшает память обезьян Одна инъекция антивозрастного протеина улучшает память обезьян

Инъекция обезьянам белка "фактора долголетия" улучшает их когнитивные функции

ТехИнсайдер
Тихоокеанский берег Перу зеленеет, но это плохая новость Тихоокеанский берег Перу зеленеет, но это плохая новость

Исследования выявили масштабные изменения растительности в Андах в Перу и Чили

ТехИнсайдер
Открыть в приложении