Коллекция. Караван историйЗнаменитости
Елена Проклова: «Я имею право жить не так, как надо, а как хочу»
«У меня все сверхлегко. Иногда хочется сказать себе: «Лена, какие-то утяжелители возьми, нельзя же так порхать по жизни». Заботы, опыт, ответственность, дела, в конце концов, должны как-то приземлять человека. А у меня мой опыт, наоборот, обрезает все больше и больше нитей, связывающих мое существование с общепринятыми представлениями».
Елена, в сентябре у вас день рождения, но в вашей жизни этих рождений, по сути, было гораздо больше, чем лет в паспорте, не зря ведь домашние называют вас птицей феникс. Трудно посчитать, сколько раз вы начинали все с чистого листа.
— Чем дольше я живу, тем короче периоды вот этих жизней после новых рождений. Сегодня мне кажется, что каждый вечер засыпает одна Елена, а просыпается совершенно другая, которой дан целый новый день, новая жизнь, где можно все изменить, что-то передумать, перераспределить и так далее. И мне очень нравится этот процесс короткой жизни одного дня, потому что тогда длинная большая единая жизнь растягивается в бесконечность. Если твой день — целая жизнь, за которую ты должна успеть что-то сделать, кем-то стать, что-то поменять, то это дает такое количество сил и энергии! Она буквально на тебя откуда-то из космоса сваливается, и ты можешь сдвигать горы. Я живу так два или три года, и мне это безумно нравится.
— Чем наполнены ваши дни?
— Цветок посадила, кофе выпила, что-то увидела — это все для меня не мелочи, а события, которые я не пропускаю.
Вы мне задаете этот вопрос, а у меня в крови пузырики шампанского бегут от радости, что могу с кем-то этим поделиться. Я сегодня проснулась в горах в своем доме в Сочи — это совершенно другая жизнь, чем на равнине. Горы тебя физически возвышают над плоскостью, и ты, хочешь того или нет, паришь. Ты уже в облаках, в небесах, выше быта и смотришь на все свысока в хорошем смысле этого слова.
Каждое утро я просыпаюсь затемно, часа в четыре ночи, от крика моего петуха. Просыпаюсь не в вакууме, а в мироздании, вокруг меня звезды, природа, горы, ветер, птицы, соседи. Представляете, какая я малая песчинка в этом мире, наверху этих гор, которая просто радуется тому, что она открыла глаза и живет.
Следующее событие в моей жизни — это когда кошка, которая спала у меня всю ночь в ногах, требует, чтобы ее покормили и отправили на улицу ловить всяких ящериц, мышей, крыс — что попадется.
— Какая счастливая жизнь у кошки.
— А у меня какая счастливая, потому что она рядом! Она мурлыкает, меня встречает радостным взглядом, она — существо, которое от меня зависит, и это огромная ответственность. Но я за это благодарна, потому что человеку необходимо, чтобы кто-то зависел от его действий и возможностей. Все мои близкие от меня уже давным-давно не зависят. Дети взрослые, у них своя жизнь. А у мужчин, как я поняла, изначально жизнь своя, и мы заблуждаемся, думая, что она как-то с нами связана. И вот для меня растения, животные, которых я имела наглость взять под свою опеку, — мой мир, где я должна, обязана, где я от них получаю, они от меня. Такая связь со Вселенной. Я должна пойти полить в теплицу мои огурцы, помидоры, посмотреть, какие у меня за ночь распустились цветы, оценить, что должна сделать в саду. И где-то к половине восьмого, оглядев все царство, отведенное мне, сделав то, что должна для его обитателей, я уезжаю на море. Часов в восемь утра мы с подругой (спасибо, что она составляет мне компанию) бросаем все свои дела и окунаемся в море. И два часа, до 10.00, у нас полнейший релакс. Из воды вылезать не хочется, это счастье. Я с морем общаюсь, благодарю его за то, что оно меня принимает и я могу в нем не боясь плавать, за то, что оно меня снабжает всеми минералами и силой невероятной. Поскольку море вечное, в отличие от меня, то я черпаю от него мощь, его безграничность и всегдашность. В 10 часов это счастье заканчивается, в половине одиннадцатого, заехав в магазины и купив все, что нужно для хозяйства, для питания и для животных, я приезжаю к себе на участок в горы, где вокруг меня практически никого нет. Там так тихо и уединенно — хоть нагишом ходи. Прекрасно быть наедине с природой. Я делаю всякие дела. Потом пью утренний кофе, сидя на террасе, глядя на море, из которого только что вышла, и ощущаю себя Афродитой каждое утро. Вот так начинается мой день, моя новая жизнь.
Дома часто ложусь в спальне, где прохладно, потому что работал кондиционер. Я беру книгу, читаю. Изредка могу себе даже бутылочку пива позволить, чего раньше никогда не делала, поскольку всегда следила за внешностью и за фигурой.
— А сейчас разве не следите?
— Я себе давно сказала, что в 50 лет перестану это делать и смогу жить как хочу. В 50 поняла, что рановато, роли не позволяют, и отложила это все к 60 годам. А в 60 — до 70 лет. Когда исполнилось 70, сказала: «Хватит! Кто хозяин моей жизни, я или мои роли?» И поняла, что только я. Не знаю, сколько мне Господь отпустил еще лет, но эти годы имею право жить не так, как надо, а как я хочу.
Я себе лет пятьдесят не позволяла есть мороженого. Это начиналось еще в детстве — стало нельзя, потому что я должна была худеть для картин, для ролей. Мороженого я с детства недобрала. Сейчас ем каждый день и абсолютно счастлива. Но я знала, что откладывание каких-то вещей, которые ты не позволяешь себе делать всю жизнь в силу обстоятельств, под старость окажется огромным плюсом. Обычно старики жалуются на то, что уже неинтересно и ничего не хочется. А у меня столько всего не было! Даже обычное мороженое делает меня счастливой. И вы знаете, это дает ощущение молодости и полета, я все время улыбаюсь. Мне нравится так жить, когда мой организм говорит: «хочу мороженого», или «хочу стаканчик пива», или «хочу окунуться в ледяной бассейн» (у меня здесь бассейн на участке), или «хочу повязать, почитать, порисовать». И я сама себе все это позволяю. Вот мой день. Я рисую, лежу, размышляю, учу стихи, читаю очень интересные книги. Сейчас последняя потрясающая книга — Билл Брайсон, «Краткая история почти всего на свете». Кто-то скажет, что я припозднилась ее читать, но для меня в самый раз. Я всех друзей своих уже заразила, и те, кто начинает ее читать, благодарят меня и говорят: «Боже, целый новый мир!» Сейчас такие удивительные книги выходят, особенно в научно-популярной литературе, которые открывают врата и окна в совершенно новые миры, и ты понимаешь, что это бесконечность.
— Елена, а что, кроме мороженого, вам было категорически нельзя, но вы себе позволили? Из материального или, может быть, из нематериального.
— Вы знаете, материально я достаточно скромно существую и за всю свою жизнь не смогла открыть какой-то бизнес и наладить дело, которое сейчас мне обеспечивало бы беспроблемную жизнь. Моя пенсия составляет 17 тысяч. Когда я ее оформляла, мне сказали:
— Предоставьте договора на фильмы. Если не найдете, будете получать пенсию по старости.
Но я не знаю, как их добыть. И я спросила:
— А как же мои картины, которые могу предоставить? Они ничего не значат?
И мне ответили:
— Если нет на них договоров, не значат ничего.
Поэтому у меня такая пенсия.
— Какая-то катастрофическая несправедливость, вы ведь снимались с детства и ваши картины входят в золотой фонд кино.
— Я не одна в подобной ситуации. И положение у меня даже лучше, чем у многих, так как есть возможность подрабатывать. Поэтому я не перестала работать — это приходится делать не всегда по желанию, а часто по необходимости, чтобы продолжать обеспечивать себе тот уровень жизни, к которому привыкла. А привыкла я жить скромно, но не задумываясь о том, что могу себе позволить. Это касается и продуктовых магазинов, и одежды, и каких-то благ жизни. Я хочу — я делаю. И сейчас ничего не поменялось. И благодарна судьбе, что есть такая возможность. Конечно, я была бы более счастлива, если бы могла залезать в тумбочку и брать оттуда какие-то деньги или каждый месяц получать достойную пенсию. Но грех роптать. Многие люди в нашем государстве в еще более сложном положении, я же могу зарабатывать своей любимой профессией.
— Почему вы предпочли антрепризы репертуарному театру?
— Я иногда скучаю по театру репертуарному, серьезному, но все же счастлива, что работаю в антрепризах, потому что есть возможность самостоятельно решать, когда отдыхаю. Я работаю с конца сентября по конец марта — апрель. Все остальное время провожу в своем любимом Сочи в горах. Свой участок называю необитаемым, потому что он находится в конце поселка в Хосте, на самом верху. Граничит с Сочинским национальным парком, и моя калитка туда ведет. Я могу пойти собирать грибы или мох в парке. И там нет вообще никого. Живу в этих объятиях гор, сзади меня заповедник, а с террасы открывается потрясающий вид на море и горы. Они с двух сторон охватывают мой участок — это хостинское ущелье, и оно выглядит как рюмочка для коктейля, в которую налито море. Такой вид дороже всех денег. Я сегодня с утра, придя с моря, пью свой кофе, и практически подо мной в ущелье летают орлы.
— Елена, вы ухаживаете за садом, который называете раем, занимаетесь живописью. А не собираетесь ли что-то писать? Мы давно с вами общаемся, и, мне кажется, у вас есть дар сочинять.
— Ой, спасибо большое. У меня же вышла уже книга «В роли себя самой».
— Но я имела в виду не биографическую, а художественную литературу. Помню, как вы рассказывали, какое впечатление на вас произвела книга «Маленький принц», которую принесла вам, совсем девочке, Эра Зиганшина на съемках «Снежной королевы». Вы праздновали день рождения без родителей, ощущали себя очень одинокой, и эта книга вас просто перевернула, стала потрясением. Я почему-то уверена, что вы могли бы писать философские сказки.
— Вы даже не представляете, какую волшебную струну сейчас этими словами задели. Я и сама думала об этом, и у меня даже есть те герои, о которых хотела бы написать — вымышленные мальчик и девочка, с которыми я общаюсь. Они внутри меня живут, друг с другом спорят, что правильно, что неправильно в этой жизни, что хорошо, что нет, к чему стремиться, что ценить и так далее. То есть это такая фантазийная сказка, многосерийная, я бы сказала, скорее даже это может быть сценарий для детского фильма о том, как современные Кай и Герда постоянно выясняют, чем же в этой жизни стоит заниматься.
Но я думаю, что, наверное, немножко поздновато, восьмой десяток начался — это же не шутки. Хотя, может, и успею. Почему бы и нет? Это как моя любимая, мною написанная молитва: «Позволь мне трудиться с радостью и мечтать легко».
— Мне кажется, что вы можете, даже пройдя через боль и впитав ее, все равно идти легко. Или это иллюзия легкости?
— У меня не просто все легко, а сверхлегко. Иногда хочется сказать себе: «Лена, какие-то утяжелители возьми, потому что нельзя же так порхать по жизни». Заботы, опыт, ответственность, дела, в конце концов, должны как-то приземлять человека. А у меня мой опыт, наоборот, обрезает все больше и больше нитей, связывающих мое существование с общепринятыми представлениями.
— Какие нити уже обрезаны?
— Их много, начиная с самого детства. Это вещи, которые мне назидательно преподавались в школе, в спортивной школе, внушались родными, профессиональными мэтрами. Они постепенно все отсекаются за своей неубедительностью для меня лично.