Такой разный Гоголь
Недавно широко отмечалось 215-летие со дня рождения великого писателя. Но как много мы о нем знаем? Вероятно, из-за разноплановой и мистической натуры Николая Васильевича, а также из-за странной судьбы (его могилу вскрывали два раза!) биография его окутана домыслами. В этой статье постараемся рассказать об интересных фактах из жизни писателя, в которых благодаря свидетельствам современников мы можем быть уверены.
Любимый портрет Гоголя был недостоверен, а единственное фото сделано против воли
Первое, что хочется знать, — как же на самом деле выглядел писатель? И вот тут-то сразу возникают вопросы. Самый известный его портрет кисти Федора Моллера, напечатанный во всех школьных учебниках, подозрительно мало схож с единственной прижизненной фотографией Гоголя. Как же так получилось?
Моллер был признанным мастером, известным учеником Карла Брюллова, и очень успешным, — в 25 лет он был удостоен Большой золотой медали Императорской академии художеств и уже в 28 получил звание академика. С Гоголем Моллер познакомился в Риме, и между ними сразу возникло взаимопонимание, что было большой редкостью, учитывая характер писателя. Он вовсе не искал встреч с незнакомцами, а с ним хотели познакомиться все! Вот как описывает эти события гравер Федор Иордан: «Люди, знавшие его и читавшие его сочинения, были вне себя от восторга и искали случая увидеть его за обедом или за ужином, но его несообщительная натура и неразговорчивость помаленьку охладили этот восторг. Только мы трое: Александр Андреевич Иванов, гораздо позже Федор Антонович Моллер и я оставались вечерними посетителями Гоголя, которые были обречены на этих ежедневных вечерах сидеть и смотреть на него, как на оракула, и ожидать, когда отверзнутся его уста».
Гоголь действительно был в восторге от работ Моллера, который неоднократно писал его портреты. В письме княжне Репниной он называл живописца «решительно нашим первым ныне художником». Свой самый известный портрет кисти Моллера считал «единственно схожим изображением». Но очевидно, что это не так. Именно этот портрет искажает реальный облик писателя. Почему же Гоголь был им доволен? Дело в том, что портрет был заказан для матери писателя, с которой у него были очень нежные отношения. Предыдущие два портрета Моллера были более естественными, но этот носил явно «парадный» характер. Гоголь был одет в бархат и шелк, костюм при золотой цепочке. Вероятно, ему хотелось показать матери, что он успешен. Вернее, соответствовать ее представлениям об успехе. Кстати, писатель по-особенному относился к своим изображениям. Он считал, что, владея портретом человека, ему можно нанести вред. И писал матери: «У вас есть мой портрет. Спрячьте его в отдаленную комнату, зашейте в холсте и не показывайте никому. Говорите, что вы его отправили в Москву по моей просьбе, словом, что у вас его нет. Копии снимать с него никому не позволяйте, ни даже моим сестрам. Это мое желание».
Другой портрет, кисти Александра Иванова, как раз позволяет судить о том, как выглядел писатель. Иванов делал и карандашные наброски Гоголя, тот их забрал, чтобы подарить Айвазовскому. Вот кого он ценил! Искал знакомства с гением и поддерживал его. Но, к сожалению, Айвазовский портретов не писал...
Что касается единственной фотографии писателя, она была сделана благодаря русскому придворному фотографу Сергею Левицкому. В 1844 году Левицкий, решив посвятить себя фотографии, отправился в Европу, так как за границей можно было больше узнать об этом ремесле. До этого фотохудожник запечатлел много монарших особ, из-за чего получил официальное звание «фотограф их императорских величеств». Однажды в Риме Левицкий готовился сфотографировать группу русских художников, скульпторов и архитекторов. Туда же пришел Гоголь, который на тот момент находился в очередной депрессии и категорически не хотел фотографироваться. Левицкий уговорил его на один кадр. На фотографии около двадцати человек, и Гоголь встал не в первый ряд, старался быть незаметным. Но снимок получился хорошим, и спустя полвека, к 50-й годовщине со дня смерти Николая Васильевича, фотограф Карл Фишер смог переснять и увеличить нужный фрагмент кадра. Его-то теперь и считают единственной прижизненной фотографией писателя.
Суеверный, нелюдимый... веселый, общительный... Какой был характер у Гоголя?
Распространено мнение, что Гоголь нередко впадал в длительные депрессии, что он был крайне замкнут, не любил новые знакомства, мог целый день просидеть в комнате один. В такие периоды он был не в состоянии написать ни строчки. Пожалуй, этому есть много свидетельств, правда, каждый понимал его «нелюдимость» по-своему. Многочисленные поклонники, спешившие преклонить колено и осыпать восторгами, и правда заставляли его вести себя странно, а порой просто невежливо. Но друзья у писателя были. Если кто-то пришелся к сердцу, он много лет хранил верность дружбе. Так, познакомившись с Пушкиным (и то не с первого раза, Гоголь долго на это не решался), он относился к этому общению как к драгоценности. Еще в 1828 году, приехав в Петербург, Николай Васильевич вместе с другом поехал к дому поэта. Литературный критик Павел Анненков писал об этом так:
«Чем ближе подходил он к квартире Пушкина, тем более овладевала им робость — и, наконец, у самых дверей квартиры развилась до того, что он убежал в кондитерскую и потребовал рюмку ликера. Подкрепленный им, он снова возвратился на приступ, смело позвонил и на вопрос свой: «Дома ли хозяин?» — услыхал ответ слуги: «Почивают!» Было уже поздно на дворе. Гоголь с великим участием спросил: «Верно, всю ночь работал?» — «Как же, работал, — отвечал слуга, — в картишки играл». Гоголь признавался, что это был первый удар, нанесенный школьной идеализации его».
Писатели смогли встретиться в 1831 году, на даче поэта Петра Плетнева. Пушкин к тому времени уже прочел «Вечера на хуторе близ Диканьки» и писал о них: «Они изумили меня. Вот настоящая веселость, искренняя, непринужденная, без жеманства, без чопорности. А местами какая поэзия, какая чувствительность! Все это так необыкновенно в нашей литературе, что я доселе не образумился». Их общение продолжалось вплоть до ухода Пушкина. В 1837 году Гоголь находился за границей, узнав о смерти поэта, он скорбел и позже просил Жуковского приехать и рассказать во всех подробностях об этих событиях.
А вот суеверий в жизни писателя было действительно много. Это в нем от дедушки и бабушки, от матери. С детства он привык верить в приметы, а позже у него родились и свои «ритуалы». Например, он всегда ходил только по левой стороне тротуаров и дорог, когда остальные пешеходы ходили по правой. Очень боялся грозы и старался в это время не выходить из дома. Не жаловал черных кошек, потому что одна из них напугала его в детстве. Боялся обмороков, так как считал, что в таком состоянии человека могут посчитать умершим. Отсюда жуткие бессонницы писателя, который в последние годы не решался лечь в кровать, а если и спал, то сидя. Днем же, чтобы не заснуть, ему приходилось работать стоя.
И в то же время, несмотря на все эти черты характера, с друзьями он был общителен и весел. Да и не только с друзьями. Его спутники в дороге вспоминали, что он мог рассказывать анекдоты и веселые истории. А каким замечательным был педагогом! Подавал материал интересно, легко, с выдумкой. Он даже пытался помочь Жуковскому разработать новую методику преподавания истории. Но так как в ней было много вольности, подобный творческий подход классика не устроил. Да, приврать — а на самом деле разыграть и повеселиться — Гоголь любил. Например, писатель никогда не был в Константинополе, но убедил друзей, что он там побывал, в деталях описывая улочки, людей, дома, гавань. Его рассказы были полны мелочей, знать которые мог только очевидец. Гоголь бывал в Испании и Португалии, но старался доказать собеседникам, что никогда там не был. А когда друзья ему верили, писатель с улыбкой говорил: «Как вас легко обмануть». Свои шутки он считал безобидными. Для него было проявлением юмора притвориться спящим, лишь бы не встретиться со своим давним и любящим другом, пришедшим навестить его. Он мог провернуть такое и в гостях, например в доме своих друзей Хомяковых, которые тут же начинали говорить шепотом и быстро провожали остальных гостей, говоря, что Николаю Васильевичу надо отдохнуть. Если его начинали слишком уж возносить, то он начинал подыгрывать. Мог долго гонять прислугу со стаканом чая — тот был то слишком горячим, то слишком крепким, то холодным, то несладким.
А еще Николай Васильевич обожал дорогу. Путешествия лечили его душу, он очень много ездил, именно чтобы вырваться из привычного круга, почувствовать свежесть, снова начать работать. Даже если болел, то в дороге вдруг выздоравливал. В одном письме Гоголь писал: «Дорога меня вылечила. Только в дороге ко мне приходят мысли и сочиняется». Гоголь был приятным попутчиком. Рассказывал интересные истории, слушал людей, собирая наблюдения. И почти никогда не говорил, кто он.