Нина Шацкая: «Я очень долго стучалась в закрытые двери»
Чего только о себе не слышала! И что за мной стоит влиятельный мужчина, и что не знаю счета деньгам, и что путешествую по свету исключительно на частных самолетах и яхтах...
Нина, на ТВ с успехом идет проект «Три аккорда». Что и кому вы, опытная певица, хотели доказать, согласившись в нем участвовать?
— Люблю адреналин! В пору моей юности кроме конкурсов советской песни ничего особенно интересного в музыкальном мире не происходило. И то, что сейчас мы видим на экранах, — здорово!
Я болела за Сережу Минаева, буквально стала его фанаткой. Еще очень нравятся прекрасные, талантливые Ира Медведева и Нонна Гришаева — настоящие мастера!
В процессе съемок не раз слышала от людей вокруг, что у нас собралась удивительная команда — дружная, доброжелательная.
Что касается жюри, то и оно было ко мне удивительно благожелательно. Розенбаум, Новиков, Трофим — я со всеми знакома еще с девяностых и от каждого слышала: «Наконец артистка Шацкая в прайм-тайме на главном канале страны!» Даже было неловко от такого обилия любви.
— Дух соревнования многим не по нраву за то, что нередко страдает самооценка.
— Несколько лет назад я участвовала в «Голосе». Некоторые знакомые тоже спрашивали: «Тебе-то это зачем?»
Действительно, я не люблю конкурсы, поскольку результат заведомо субъективен и зависит как минимум от вкуса членов жюри. С «Голосом» вышла другая история. Захотелось проверить саму себя: смогу ли вообще выйти на сцену наравне с молодыми, уверенными в себе, великолепными вокалистами и просто спеть романс. Сама опешила, когда поняла, что важно участие, а не победа. До «Голоса» казалось — если состязаться, то только с расчетом, чтобы стать лучшей: «Быть первой, на меньшее не согласна!»
Я приехала в Москву в 1990 году, чтобы спеть на «Ялте-91» романс на стихи Анны Ахматовой. Мне все говорили: «Ты сошла с ума? Кто тебе позволит это исполнить? Неконъюнктурно!»
И все же именно с этой песней вышла в финал. Передо мной открывались большие возможности, но поскольку достойной яркой композиции для выступления не было, а меня устраивало лишь место лидера, отказалась дальше участвовать в конкурсе.
Моими конкурентами тогда были замечательные исполнители. Гран-при получил Мурат Насыров, вторую премию — Марина Хлебникова, я же вообще закрыла для себя тему конкурсов. Но когда появился проект «Голос», друзья со всех сторон принялись убеждать принять в нем участие.
Я отказывалась, понимая, что соревноваться с новым поколением в ИХ музыке бессмысленно. Но однажды вечером телефон раскалился от звонков и сообщений.
Оказалось, что наставник «Голоса» Дима Билан дал дуэту из своей команды исполнить в эфире ахматовскую песню из моего репертуара.
Соцсети активно отреагировали именно на этот номер, и я поняла, что пришло новое поколение, готовое к восприятию романса, и что нельзя не воспользоваться шансом. Всю свою певческую жизнь слышала с разных сторон, что жанр романса — «нафталин и скука», а тут увидела неподдельный интерес молодежи к лирической песне, к настоящей поэзии.
Это было открытием для меня самой. С удивлением осознала, что хочу спеть для новой аудитории, тем более что у «Голоса» она многомиллионная. И не для того, чтобы выиграть, а чтобы быть услышанной.
В общем, решила выйти к зрителям и сказать: «Романс жив. У меня в репертуаре есть еще много того, что вам понравится! Приходите». Именно с этим посылом и отправилась на слепые прослушивания. Пройду их или нет, повернется ли ко мне кто-то из наставников, или уйду домой незамеченной — было безразлично.
Допускала, что кто-то удивится: «Ка-а-ак?! Первая исполнительница этих песен еще жива?» Таких историй масса. Люди здравствуют, а их уже списали, потому что нет эфиров.
В итоге я попала в команду к тому же Диме Билану и дошла до четвертьфинала. Это меня, честно говоря, удивило. «Голос» — не просто конкурс, а в первую очередь шоу со своими законами.
До сих пор на «Ютубе» можно найти то мое выступление, просмотров — более миллиона. В комментариях пишут: «Люблю такую музыку. Какое счастье, что высокая поэзия жива».
Конечно, жанр лирической песни, в котором работаю, не стадионного формата. Он для камерного прослушивания в зале, вмещающем несколько сотен человек.
Когда появилась возможность выйти на сцену в «Трех аккордах», я своего шанса не упустила. Это единственный проект на нашем ТВ, в котором на протяжении двух с лишним месяцев артист может браться за любой материал в жанрах, близких к шансону.
Если в «Голосе» за репертуар отвечает наставник и участнику остается «натягивать» на себя предложенное как платье, то здесь ты по большей части сам себе голова. Жаль, не имею права раскрыть всех карт. Скажу лишь, что Юрий Викторович Аксюта предложил мне спеть пару песен, о которых даже никогда не слышала и в подобном жанре не работала. Я была ошарашена, но послушав их и примерив на себя, согласилась.
Зрители, думаю, тоже будут поражены. Мне нравится перевоплощаться, быть разной: джаз, ретро, эстрада, даже рок...
— Как вы попали в этот популярный проект? Ждали, пока позвонят, или сами попросились?
— Я за то, чтобы себя предлагать, если чувствуешь уверенность в правильности выбора и силы. Ничего зазорного в этом не вижу. Скромность украшает тех, кого больше нечем украсить. После участия в «Голосе» честно призналась редакторам, что хотела бы попасть в «Три аккорда». Меня поставили в лист ожидания и вот наконец в этом году пригласили.
Удивительная у меня судьба: я очень долго стучалась в закрытые двери. Когда кто-то за меня просил, ничего не получалось, не брали. Но если шла сама и говорила: «Могу! Дайте попробовать» — получалось.
— А кто не брал, например?
— Как-то знакомые попросили Марка Минкова меня прослушать. Впечатления на него я не произвела. Позже композитор свое мнение изменил и разрешал исполнять свои песни. Евгений Дога тоже не сразу меня разглядел и признавался спустя время: жаль, что вначале так неудачно сложилось. Мы познакомились на каком-то фестивале, я была тогда молодой, заводной, легкой. Сама попросила послушать, как пою.
Знаете, людям занятым часто некогда замедлить бег, остановиться и уделить чуть-чуть внимания незнакомому человеку. Многие видели перед собой яркую длинноногую молодую женщину и думали, что такая не может хорошо петь! Это вообще бич эффектных женщин. Их принимают за чьих-то протеже, бесталанных, но пробивных.
— Счастливый шанс предоставляется любому человеку. Главное — не упустить. Если говорить о моментах везения, что вспомните первым делом?
— Много лет назад на премьере «Сибирского цирюльника» Михалкова я услышала песню, написанную Эдуардом Артемьевым для финала картины. Ее должна была исполнить Уитни Хьюстон. Договор уже подписали, но что-то не срослось. Николай Зиновьев сочинил русский текст, и песню отдали Ларисе Долиной. Я слушала, и буквально каждая молекула моего тела откликалась!
Потрясение было настолько мощным, что не смогла ее забыть. Но она сложная в исполнении, глубокого эмоционального накала, поэтому даже мысли не возникало попробовать спеть. Спустя время по счастливому стечению обстоятельств познакомилась с самим Эдуардом Николаевичем Артемьевым. Оказалась у него в гостях, подарила свой диск, он только вышел — романсы в джазовых аранжировках. Мэтр сказал, ему нравится то, что я делаю, и произнес еще массу приятных слов. Я не удержалась и призналась, что влюблена в одну его песню — из «Цирюльника». Артемьев вышел на пару минут в другую комнату и вернулся с нотами «Запретной любви», которую разрешил исполнять. Как же я была счастлива!
Несколько раз пыталась за нее взяться, но ничего не получалось. И вот пять лет назад Никита Михалков к своему юбилею устраивал гала-концерт в Доме музыки. Я получила предложение исполнить песню Артемьева с Симфоническим оркестром кинематографии под руководством Сергея Скрипки. Обрадовалась, начала усиленно заниматься. И снова — ноль! Не выходит... Чтобы не ударить в грязь лицом, решила отказаться. Ведь если делать, то действительно круто, верно? Внезапно скрутил приступ острого панкреатита — такой силы, что не могла пошевелиться, лежала пластом. Все дела отпали, чем себя занять? Начала разбирать «Запретную любовь» шаг за шагом. Через неделю приехала на репетицию — и сложные ноты зазвучали!