Анна Банщикова. Между тремя мужчинами
Мне кажется, женщины стали сильными главным образом из-за слабости многих нынешних мужчин. Те сдают позиции, и "слабому полу" ничего не остается, как взвалить все на свои плечи.
— Меня обидеть сложно. Слишком специфически устроена память: моментально забываю, кто и когда делал больно, говорил гадости — в глаза или за спиной. Не интересны чужие поступки — в своей бы жизни разобраться.
При этом я человек ранимый и рефлексирующий. Из-за ерунды могу переживать месяцами. Просыпаюсь в шесть утра и начинаю думать обо всем сразу: что какую-то сцену сыграла неправильно — лучше было бы по-другому, что-то не так сказала, кому-то не ответила, не успела перезвонить...
Что бы ни случалось, всегда беру вину на себя. Например от меня постоянно доставалось Дмитрию Брусникину, режиссеру сериала «Ищейка», который недавно показывали по Первому каналу.
— Дмитрий Владимирович, помните, мы снимали сцену, вот там, мне кажется, надо было...
— Какая сцена?
— Да три дня назад снимали.
— Не переживай, все в порядке.
— Дмитрий Владимирович, может, переснимем?
— Аня, прекрати. Все хорошо.
Будь я режиссером, снимала бы лет по десять — все время что-то улучшала бы, добавляла, сомневалась. И артистов выбирала бы бесконечно. Смеюсь, естественно. Но это в самом деле мешает. Иногда нужно уметь сказать себе: «Все, проехали». Ведь нет «вчера» и «завтра», есть только «сейчас». А я стараюсь все контролировать, ничего не выпускать из зоны своего внимания. Эти бесконечные сомнения и самокопания мешают наслаждаться жизнью. Так хочется порой остановиться и забить на все. Но это и есть самое трудное.
— Героиня «Ищейки» похожа на тебя?
— Она — за правду. И я такая же: не умею оставаться безразличной. Когда вижу несправедливость, обязательно влезу. Вступлюсь за ребенка, если на него кто-то орет. Скажу молодому парню: «Будьте мужчиной!» — если не уступает место пожилому человеку. Стану стучаться в квартиру, если услышу, что там дерутся... Говорю все, что думаю, а у этого могут быть последствия.
— Где проходили съемки?
— В Геленджике. Вместе со мной поехали и сыновья, за ними присматривала моя мама. Они купались, загорали, подружились с местными мальчишками. Попросили папу (Сева, мой муж и папа сыновей, прилетал к нам из Москвы на выходные) купить им геологические молотки: затеяли раскопки. Миша, старший, прочел в энциклопедии, как их правильно проводить. Мальчишки по утрам спешили на раскопки, а я — на съемки.
Снимали мы летом, в самое пекло. Жара за сорок градусов — мозг плавился в прямом и переносном смысле, а еще и текста немало. Саша Макогон, Андрей Казаков и другие замечательные коллеги и партнеры подшучивали надо мной: «Вот, Аня, каково это — играть главную роль. Ну, вперед, иди трудись. А мы купаться!» Но купались они тоже нечасто — снимали бодро и свободного времени почти не было.
Мой агент, заранее понимая объем роли, добилась, чтобы мне выделили вагончик — современный, с кондиционером. Искали его по всему побережью, привезли на площадку. И что вы думаете? За съемки я в него заглянула всего несколько раз — даже во время часового перерыва не было сил туда тащиться. Зато съемочная группа радовалась — по очереди заходили охладиться.
Единственное, что спасало от жары и усталости, — что могла проплыть несколько километров в море после смены. А потом нужно было идти и осваивать до ночи огромное количество текста к завтрашней съемке.
И вот иду к гостинице. Вокруг — толпы отдыхающих, со всех сторон гремит музыка. Наверное, такое встречается только у нас на родине, когда люди приезжают на курорт — отдохнуть, расслабиться, продышаться — и предпочитают слышать диско-децибелы, а не шум прибоя. И самое удивительное, что из каждого кафе, которые находятся в полуметре друг от друга, доносится что-то свое. Кто кого переорет. Во время съемок в городе мы иногда даже не слышали друг друга. Администрация была бессильна — невозможно вырубить все побережье. К слову, из-за непрекращающегося круглыми сутками «бунц-бунц» нам полфильма пришлось потом переозвучивать.
А из-за жары случались технические неполадки. Как-то вырубило генератор в самый неподходящий момент. Мы с Зиной, моей подругой и нашим художником по гриму, решили урвать момент и покрасить волосы — необходимо было поддерживать определенный цвет. Зина нанесла мне краску, и мы ждали двадцать минут, чтобы начать смывать. Но не тут-то было. Узнав, что у нас отключили воду, Зина чуть с ума не сошла, прыгала как ужаленная. Ведь «ищейка» могла стать панком. Женщины понимают — если не смыть краску после определенного времени, волосы зеленеют.
Несмотря на такую жуткую перспективу, на самом деле все это было дико смешно. Мы прыгали вокруг гримерного вагона и орали, словно у нас пожар: «Воду! Тащите скорее воду!» Я хохотала. Мужики вообще не понимали, в чем дело. Уже даже стала думать, как этот новый цвет мы сможем оправдать. Например героиня забыла смыть краску да так и заснула — она же рассеянная. В итоге все обошлось. Кто-то из группы притащил воду, и мы были спасены.
— Ты сразу вдохновилась сценарием?
— Да. Он интересный, ироничный, да и у нас с юмором все в порядке, слава богу. Много импровизировали. Не все вместилось даже.