Как рынок перепродажи влияет на экологию и индустрию
Об ответственном потреблении и экологичных инициативах сегодня говорят чаще, чем когда-либо. Страшно представить, но в мире каждую секунду (и это не метафора, а статистика) грузовик, нагруженный старой одеждой, отвозит ее на свалку или в мусоросжигающие печи.
Студентов модных колледжей возят на свалки, чтобы они своими глазами увидели горы мусора, являющих одну из темных сторон индустрии. На последнем шоу Ermenegildo Zegna, состоявшемся меньше недели назад, помещение, где проходил показ, украсили лентами (общей диной в 37 км) из материалов, оставшихся от шести предыдущих коллекций, и это с тем учетом, что итальянский бренд и так использует в работе не только новые ткани, но и остатки со своих складов.
На запуск очередного модного бренда с недавних пор смотрят скорее скептически, если не презрительно, небезосновательно подмечая, что с таким переизбытком одежды, как сегодня, человечеству просто не нужны новые коллекции. При весьма пугающих перспективах, которые предсказывают эксперты, если мы не начнем предпринимать какие-либо действия, вполне закономерно рынок секонд-хенда растет и меняется с космической скоростью.
То, что раньше ограничивалось локальными винтажными магазинчиками и комиссионками, ассортимент которых был скорее дополнением гардероба, но никак не его основной частью, превратилось в серьезный бизнес, охватывающий все возможные категории товаров – от сумок до мехов и от люкса до среднего ценового сегмента.
На первый взгляд, выглядит все более чем оптимистично. С учетом нынешней экономической ситуации и экоповестки запуски магазинов и платформ, специализирующихся на секонд-хенде, действительно важны и нужны. Кроме того, ресейл-платформы – настоящее спасение для многих брендов, столкнувшихся с кризисом перепроизводства. К примеру, Burberry подвергли жесткой критике в 2017 году за то, что компания сжигала тонны нераспроданных товаров общей стоимостью $35 млн. Во Франции к 2021–2023 году и вовсе должен вступить в силу закон, запрещающий компаниям уничтожать остатки товаров. При этом брендам нужно решать самим, как именно поступать с оставшейся продукцией.