«К северу от 38-й параллели: Как живут в КНДР»
В книге «К северу от 38-й параллели: Как живут в КНДР» (издательство «Альпина нон-фикшн»), переведенной на русский язык Александром Соловьевым, востоковед-кореевед, кандидат исторических наук Андрей Ланьков со всех сторон рассматривает повседневную жизнь в Северной Корее, попутно рассказывая об определяющих моментах в истории самого закрытого государства на планете. N + 1 предлагает своим читателям ознакомиться с отрывком, посвященным тому, как предприимчивые северокорейцы выживали в суровые 1990-е, зарабатывая торговлей антиквариатом, которая по прибыльности уступала разве что наркоторговле.
Как «Трудный поход» создал рынок северокорейского антиквариата
Для большинства северокорейцев 1990-е были десятилетием голода и нужды, смертей родных и друзей, временем разорения и распада общества. Но касается это далеко не всех: для некоторых предприимчивых, жестоких, трудолюбивых и хитрых людей это было в некотором смысле золотое время: в этот период человек без капиталов и связей мог создать состояние всего за несколько лет (правда, с высокой вероятностью он мог и сгинуть в процессе).
Многие (но не все) схемы обогащения 1990-х годов были бы незаконными в любом государстве, не говоря уже о Северной Корее. Эти схемы включали производство наркотиков и торговлю ими, а также торговлю контрафактными табачными изделиями и антиквариатом — как настоящим, так и поддельным. Торговля антиквариатом, расцвет которой пришелся на промежуток примерно с 1995 по 2005 год, с точки зрения прибыльности — и риска — уступала тогда только наркоторговле. В центре этой торговли оказался селадон — местный сорт керамики времен династии Корё (Х–XIV века), который всегда высоко ценился на международном рынке антиквариата. При династии Корё основные центры производства корейского селадона располагались на территории нынешней Северной Кореи. Главные из них находились в районе города Кэсона, чуть севернее ДМЗ, то есть фактической границы между Севером и Югом. Таким образом, получилось, что в земле КНДР хранится немало драгоценной древней керамики.
До 1980-х годов этот археологический факт не имел большого значения. Северокорейские крестьяне, вероятно, время от времени натыкались на забытые захоронения, находя там древние горшки необычного вида. До 1980-х годов Северная Корея была идеальным полицейским государством, почти полностью изолированным от внешнего мира. Соответственно, крестьяне (да и чиновники) не могли извлечь выгоду из этих открытий: связаться с дилером, готовым заплатить за такой антикварный предмет, было невозможно — да и мысль такая им в те времена, скорее всего, просто не могла прийти в голову. Поэтому находки, вероятно, оказывались в итоге в руках археологов и со временем попадали в музейные коллекции, чему можно было только радоваться.
Ситуация начала меняться в конце 1980-х годов, когда некоторые этнические корейцы из Японии, мигрировавшие в Северную Корею в 1960-х годах и поддерживавшие контакты со своими оставшимися в Японии родственниками, узнали, что керамические изделия эпохи Корё стоят в Японии безумных денег. Они и стали посредниками, и первые антикварные предметы, втайне откопанные местными жителями, начали уходить из страны и появляться на японском рынке антиквариата. С середины 1990-х этих стимулов для развития черного рынка антиквариата становилось все больше. Крестьяне голодали и умирали, сис тема полицейского контроля рушилась, граница с Китаем становилась все прозрачней, работники правоохранительных органов, сами часто недоедавшие, все чаще брали взятки.