В главных гендерных ролях
Едва вернувшись с Венецианского фестиваля, Зинаида Пронченко отправилась на «Кинотавр», где под хруст чурчхелы размышляла о судьбе русского кино.
Коронавирус, кажется, оставил нас всех на второй год. Первую учебную четверть я начала с посещения двух кинофестивалей — Венецианского и «Кинотавра». Контраст разительный, опыт травматичный. Как говорится, не пытайтесь повторить в домашних условиях. После благородного амбьянса, что царит на безлюдных из‑за пандемии адриатических берегах, окунуться с головой в краснодарскую вакханалию — значит решиться на испытание чурчхелой, полусладким вином и непрекращающимся саундтреком от Григория Лепса и Евгения Кемеровского.
Чтобы хоть как-то поженить в своей голове и данной колонке эти параллельные миры, прибегну к гендерной оптике. Кинематограф отечественный и отличный через призму новой / старой маскулинности или мужчины, которых я лицезрела на экране.
В Венеции, хоть и тонущей, но строго по курсу, герои ожидаемо ушли в тень героинь. Во «Фрагментах женщины», картине Корнела Мундруцо, венгерского подданного, окопавшегося в Голливуде, на фрагменты распадается как раз Шайя ЛаБаф, а не его партнерша Ванесса Кирби. Пара бостонских хипстеров, он — работяга без амбиций, строящий мост через реку Чарльз (это, конечно, чересчур лобовая и цветистая метафора преодоления), она — банковская служащая из буржуазной семьи, готовятся к родам на дому. Несмотря на тщательные меры и помощь повитухи, ребенок погибнет. Дальнейшее — шепоты и крики, пять страшных пьес на фоне велеречивой смены сезонов и, собственно, наведения мостов. Супруги атомизируются, брак гальванизируется. Не в последнюю очередь из-за жалкого поведения Шайи. Мужчиной назвался, мужчиной родился, но как мужчина, увы, не состоялся. Наш любимый актер, l’enfant terrible со стажем, не стесняется вываливать на зрителя и на обеденный, сервированный начищенным серебром стол тещи (Эллен Берстин) свое несчастье. Шайя плачет навзрыд, отсвечивает крохотным, скукожившимся до размера школьного ластика, пенисом, валяется в ногах, молит о пощаде. Впечатляющий перформанс для впечатлительных. И все ради того, чтобы в финале взять у тещи чек на кругленькую сумму и отвалить от ее дочери. Звезда «Трансформеров» трансформировала, согласно духу времени, свою альфа-харизму в треш и кеш. Ну что же, ряды кумиров снова поредели.