Гарри Нуриев
Для дизайнера и визионера, основателя архитектурного бюро Crosby Studios со штаб-квартирой в Нью-Йорке, социально ответственный дизайн, локальность, экологичность и апсайклинг — не просто слова.
В Далласском музее современного искусства Гарри Нуриев показал инсталляцию из до боли знакомых русскому человеку лебедей из старых автомобильных шин, на Friezeв Майами — деревенские кружевные водостоки, превращенные в скульптуры, а для коллабораций с Balenciaga и Nike сделал прозрачную мебель, наполненную нераспроданной одеждой и кроссовками из стоков. В первом петербургском проекте архитектора — магазине ювелирного бренда Avgvst — пытливый взгляд краеведа угадает мотивы выборгской библиотеки Алвара Аалто.
Кажется, ты один из немногих дизайнеров, для которого тема осознанного потребления — не просто маркетинговый ход?
Да, для меня это действительно магистральная тема. Задолго до того, как осознанное потребление стало обязательной повесткой современного дизайнера, я интуитивно понимал: наша планета сильно перенасыщена и архитектурой, и объектами, и вообще вещами. В институте — я закончил МАРХИ — мне было интереснее браться за проекты реконструкции, делать старое новым, преображать, чем строить с нуля. Меня всегда привлекала идея переосмысления пространства. Причем я не говорю о заводах или особняках, — как сделать классно такие объекты, как раз понятно, — скорее, о каких-то супернеприглядных зданиях, вроде обветшалых детских садов или больниц, которые девять из десяти человек захотят снести. А мне всегда хотелось сказать: «Стоп! Я сделаю проект, и вы увидите, что этот дом будет жить новой жизнью». Я могу судить по своей практике, что любой апсайкл воспринимается и принимается нами лучше и органичнее, нежели что-то новое, потому что ко всему новому нужно привыкать. Вообще историю «до и после» я обожаю во всех сферах! Мне даже кажется, что это мое призвание: я выбрал этот путь и мне он очень нравится.
Наполняя старую форму новым содержанием, ты меняешь ее смысл?
Безусловно. Для выставки Design Miami коллаборацией с Balenciaga мы хотели привлечь внимание к проблеме нераспроданных вещей. Я взял старомодный диван-книжку, такой, от которого в постсоветское время все старались избавиться, перепридумал форму и сделал его из прозрачного биоразлагаемого материала, который не содержит ПВХ. Внутри дивана — одежда Balenciaga из стоков или с браком, которую бренд не сжигает, как многие другие бренды, потому что это противоречит ответственному отношению к экологии. В инсталляции Circular Design in Interior для Nike я руководствовался идеей цикличного дизайна и повторного использования материалов — конструкция выполнена из б/у элементов турников и деталей спортивных площадок, а также текстиля вторичной переработки.