Не вели казнить
Ирина Прохорова не побоялась поделиться с GQ мыслями, за которые еще каких-то 200‑300 лет назад ее бы точно посадили в острог.
Почему современные люди так одержимы историей? Наверное, потому, что прошлое — неисчерпаемый источник социального воображения: коллективных надежд, страхов, мечтаний и раздумий о настоящем и будущем. Как подметил эстонский историк Маргус Лайдре, «мы помним не прошлое, мы вспоминаем настоящее». Если так, то может ли история помочь разобраться в событиях сегодняшнего дня, которые в наших глазах подчас лишены логики и здравого смысла?
Приведу характерный пример: 29 марта сего года вступили в силу законы об ответственности за распространение фейковых новостей и оскорбление власти. Наш народ со свойственным ему чувством юмора мгновенно отреагировал: «Теперь тот, кто говорит, что власть работает плохо, попадает под статью об оскорблении власти, а кто говорит, что она работает хорошо, — под распространение фейковых новостей». Историки же сразу сравнили эту законодательную инициативу с «чугунным уставом» 1826 года, ужесточавшим цензурные и карательные меры против сочинений, оскорбляющих монархическую власть. Однако, читая книгу Евгения Анисимова «Держава и топор. Царская власть, политический сыск и русское общество в XVIII веке», возможно, впервые осознаешь, насколько глубока эта традиция, уходящая корнями в XVII век, в царствование Алексея Михайловича.
В Соборном уложении 1649 года весь корпус государственных преступлений фактически свелся к двум видам посягательств: на здоровье и жизнь государя или на его власть. К последнему виду преступлений относились деяния в широком спектре — от претензий на престол до описки в документе с титулом самодержца. Петр I творчески развил законодательное наследие, добавив, в частности, в классификацию государственных преступлений «слова противныя на государя». В представлении людей XVII‑XVIII веков «непристойные слова» обладали магическим смыслом, могли нанести ущерб подобно физическому действию, отсюда и проистекает появление репрессивной институции «слово и дело».