Евгений Чебатков: «Тот стендап, на который я ориентируюсь, — это не гламурный стендап для высшего света»
В своих выступлениях Чебатков называет себя кочевником, и это правда — за свои 29 лет он успел пожить в казахстанском Усть-Каменогорске, в Томске, США, Канаде, снова в Томске и в Москве. Как из сотрудника рекламного агентства стать одним из стендап-комиков ТНТ, можно ли в России шутить о политике и почему важно уметь говорить нет — в интервью Евгения для проекта Esquire Stand Up.
Я посмотрела все, что смогла вообще про тебя найти, — начиная с того, что пролистала твою страницу «ВКонтакте» до 2013 года, заканчивая интервью. И заметила, что у тебя очень много всего выходит — много выступлений, анонсов, эфиров, — при этом нет материалов, условно, в федеральных изданиях. Почему так?
Потому что я недостаточно популярный, чтобы федеральные издания могли что-то публиковать. Ну, пока что.
Ты чувствуешь интерес к стендаперам со стороны журналистов?
Стендап-комикам. Правильно говорить «стендап-комикам».
К стендап-комикам.
Я могу сказать, что последние пару лет и сейчас стендап-комики — это абсолютно новый рок-н-ролл. Это круто, и я безумно счастлив, что имею отношение к этому движению.
Раньше был КВН, в нулевых вдруг появился ComedyClub. Сейчас есть ваша волна, новое поколение юмористов. Как ты думаешь, почему стендап сейчас становится популярным?
Мне кажется, что все как-то удачно совпало. Мы сейчас со стендапом проходим тот же путь, который Америка проходила в 1970-е годы. Я думаю, что все немножко устали от какого-то юмора... Не хочу сказать «камеди-клабовского», но от такого вот ощущения гламура — забавно это слышать от человека в костюме зебры, конечно (мы говорили с Женей после съемки для проекта Esquire Stand Up. — Esquire). Стендап — это все-таки про искренность. Он может быть разным, но настоящий, смешной и интересный стендап — это твои настоящие эмоции, истинные переживания, то, чем ты делишься. Я думаю, что любое общество в какой-то момент приходит к осознанию того, что искренность — это и есть главная ценность вообще в творчестве. Это аксиома на все времена, просто появляются разные тренды, и они перекрывают это убеждение.
Самое главное качество стендапа — это абсолютно открытый жанр как для зрителя, так и для участника. Стать стендап-комиком может любой человек. Ты вышел на сцену, взял микрофон, пытаешься рассмешить людей, рассказать историю — все, ты уже стендап-комик. Мне кажется, нигде, ни в одном жанре нет такого низкого порога входа, как здесь, и это прекрасно.
Можешь рассказать про свое первое выступление?
Да, конечно. Первый раз я выступил в Канаде, на открытом микрофоне в колледже.
На английском?
Да.
Не страшно?
Нет, было не страшно, потому что я выступал до этого много на сцене.
И что ты делал?
Я читал рэп.
А почему ты занялся рэпом?
Ну, это история. Я переехал в Томск, поступил на первый курс Томского государственного университета, и там у меня был одногруппник-рэпер, пробитый просто насквозь. Я до этого только американский рэп слушал, а он был как раз адептом русского. В общем, у нас устраивали конкурс талантов для первокурсников — «Первый шаг», и мой одногруппник хотел поучаствовать, но он боялся сцены настолько, что его просто клинило. А я в школе часто выступал на сцене, правда, в дебатах — у нас были разные курсы ораторов, публичных выступлений. Я выступал на серьезные темы, но больше всего мне нравилось, когда люди смеялись. Банальность сейчас скажу, но это как наркотик, ты подсаживаешься на это.
Самооценку повышает?
Здесь вопрос не столько самооценки, хотя наверняка и это тоже. Как только твоя самооценка достигла такого уровня, что ты на сцене думаешь в первую очередь о себе, а не о зрителе, ты сразу проигрываешь. Я думаю только о зрителях, для меня первостепенны люди, которые меня слушают.
Так вот. Одногруппник спросил, не хочу ли я выступить с ним. Я согласился, вышел со Славой (его так зовут). Сначала у него что-то не работал микрофон, потом он забыл текст — и растерялся. А я начал фристайлить — это было неожиданно, прикольно. После этого мы начали выступать дуэтом, но Слава считал, что надо сильно напиться перед выступлением, чтобы не волноваться. (Смеется.) Иногда он так напивался, что не выходил на выступления. В итоге я начал выступать один.
И я никогда не занимался юмором до того выступления в Канаде — вообще не писал, не играл в КВН, ничего. Я просто читал рэп и наслаждался жизнью. А после выступления Канаде я приехал в Томск, и мне друзья предложили выступить на разогреве на сольном концерте одного местного комика. Я вышел — и такой был теплый зал! Все друзья, которые меня не видели, туда пришли. Получается, второе мое выступление в жизни было на сольном концерте. (Смеется.) Тогда я подумал, что стендап — это очень легко.
А потом?
Потом я переезжаю в Москву, выступаю на открытом микрофоне в заведении, которое называется «Funky Банки», — я надеюсь, что оно уже сгорело. Так вот, я вышел на сцену и понял: «Ааа, вот оно что!» Потому что тебя почти никто не слушает, а если слушает, то никак не реагирует. Ты просто умираешь на сцене, а всем плевать. Я вышел на улицу и подумал, что никогда в жизни больше этим не буду заниматься. Тут ко мне подошел парень маленького роста и со смешным голосом и сказал: «Не расстраивайся, тут все всегда так выступают! Меня зовут Саша Малой!»
Да ладно, ты так с Малым познакомился?
Да, это был мой второй день в Москве. Тот день мне очень запомнился — я прощупал это отвратительное дно стендап-комедии. Я начал ходить выступать на открытые микрофоны — и каждый раз с болью. Ощущение было, что бог стендап-комедии поймал меня, закинул мне приманку в виде удачи на первых выступлениях, а дальше меня уже крюк реальности зацепил и я начал после этого понимать, что такое боль и ужас стендап-комика.