Женщина-фольклор
Среди кремлёвских женщин Екатерина Фурцева — исключение. Она единственная в советской политике не спутница жизни вождя, а один из вождей, или, как говорили в брежневское время, «портретов». Как ей это удалось и чем она за это заплатила?
Мало кто из высокопоставленных советских функционеров, не считая «первых лиц», прочно вошёл в фольклор в такой степени, как Фурцева, разве что Берия, но и тот, скорее, как функция обер-палача, а не как живой человек. Екатерина же Алексеевна в байках и анекдотах переливается личностными красками, из коих главная — полная дремучесть в вопросах руководимой ею культуры. Что несправедливо: культуру самый яркий после Луначарского её министр знала, другое дело — как воспринимала и как ею начальствовала…
Времена не выбирают?
Её жизненный путь до поры до времени прям и светел («светел», разумеется, по версии советской власти, имевшей свои, отличные от, скажем так, библейских представлений о добре и зле). Родители — рабочие, отца унесла «империалистическая» (как тогда называли Первую мировую), школа-семилетка, в комсомоле — с 14 лет, начало трудовой биографии — на фабрике, райком ВЛКСМ, вступление в партию, горком ВЛКСМ, химический институт… Где-то там, между этим всем, первое замужество; муж — лётчик, что тоже правильно и в духе эпохи.
На новый уровень её, как и многих, выдвигает война. Успешно поработавшую по линии эвакуации столичных учреждений науки и культуры (о, сколько разнообразного она должна была узнать об их деятелях в эти месяцы!), Фурцеву назначают секретарём сначала горкома партии в Поволжье, а затем первым секретарём одного из московских райкомов. И дело тут не только в том, что из комсомольских работников она переходит в партийные, но особенно важно, что горком — куйбышевский, а райком — фрунзенский.
В начале войны Куйбышев (при царизме — Самара) был «резервной» столицей СССР, сюда были эвакуированы правительство, Верховный Совет СССР, дипломатические представительства, важнейшие заводы, Большой театр, «Мосфильм». Фрунзенский же (с хрущёвских времён — Ленинский, ныне — Хамовники) район столицы — это важнейшие партийные и правительственные учреждения, Наркомат обороны и академия имени Фрунзе, научные и учебные институты. Всё это выдвигало Екатерину Алексеевну «предсветлы очи» первых лиц государства, и она смогла этот шанс не упустить.
Художественная выставка в Париже. Пикассо забыл свой пригласительный. Его не пускают: «Докажите, что вы Пикассо». Он рисует голубя мира, и его пропускают.
Фурцева тоже забыла билет:
— Но я же министр культуры СССР!
— Докажите, вот Пикассо доказал, а теперь вы докажите!
— А кто такой Пикассо?
— Всё в порядке, госпожа министр, можете войти!
Анекдот, не имеющий отношения к действительности
Высшая партшкола, оконченная ею после войны, означала переход в кадровый резерв партийного «генералитета». Она и впрямь попадает в кадры Московского горкома. При смене своего покровителя, первого секретаря МГК Георгия Попова, на Никиту Хрущёва выступила с докладом, в котором критиковала предшественника; таким образом, ещё один важный экзамен был сдан, новому-старому «хозяину Москвы» (Никита Сергеевич уже руководил столицей и областью в середине 1930-х) понравилось. Фурцева стала вторым секретарём горкома; среди прочего к сфере её ведения относилась и столичная культура.