Дилетант18+

Стивен Кинг

Портретная Галерея Дмитрия Быкова

1.

21 сентября этого года Стивену Кингу исполнилось 75 лет. К полукруглому юбилею он выпустил свой 65-й по счёту роман «Сказка», а полтора месяца спустя высказал намерение прибыть в столицу воюющей Украины. Об этом намерении он уже рассказывал двум своим героям — Вовану и Лексусу, двум мелким бесам; вряд ли он купился на их легенду (они выдавали себя за сотрудников администрации президента Украины), но Кинг не упустил случая заявить о поддержке Киева и о том, что на лужайке перед его домом полощется украинский флаг. Сообщение о том, что Кинг направляется в Украину, было размещено в телеграме Верховной рады, но оказалось преждевременным. Возможно, он приедет тогда, когда никто его не будет ждать. Но что собирается — это уж будьте уверены. Один злобный клоун из числа русских бывших писателей уже написал, что Украине нужен совсем другой Стивен — Сигал. Но что-то он, кстати, не торопится. А вот Кинга мы там увидим, потому что в Киеве сейчас происходит не сигаловский, а кинговский сюжет, и ему надо быть там, где действуют его герои. Отправиться туда до конца войны — поступок в духе Зеленского, который 26 февраля на обещание предоставить ему и его семье политическое убежище в Англии ответил: мне нужно не такси, а боеприпасы. Эта война вообще оказалась не столько реабилитацией творческой интеллигенции — некоторые её представители как раз дискредитировали себя совершенно неприличной кровожадностью, — но доказательством её великой, решающей роли в истории. Раньше говорили как? Место творцов в обозе, а править миром должны профессиональные политики либо экономисты, а лучше бы всего военные. Творец ведь всегда так плохо организован, так впечатлителен, так, в конце концов, морально шаток! Нельзя ему доверять кормило и ветрило.

И тут оказалось, что как раз творцы — самые идейные и, более того, организованные люди. Конечно, Зеленский — давно не столько актёр, сколько продюсер, глава огромного творческого коллектива «Квартал 95», создатель влиятельного политического ток-шоу, которое смотрит буквально вся страна. Кинг — давно уже продюсер фирмы под названием «Стивен Кинг», предприятие по производству бестселлеров, обросшее десятками консультантов, редакторов, соавторов, пишущих сыновей и постоянных экранизаторов. У него свой музыкальный коллектив и своя радиостанция, свой твиттер, к которому прислушиваются миллионы поклонников и противников, свои благотворительные организации и фонд помощи молодым талантам, и вряд ли кто-то из профессиональных финансистов мог бы вести его дела успешнее. Зеленский — самый популярный политик последнего года, Кинг — самый популярный и тиражный писатель последнего полувека, причём ни Джоан Роулинг, ни титаны нон-фикшн не пошатнули его славы. Да я вам больше скажу: я ещё в 2014 году написал, что это война писателей — в боевых действиях с обеих сторон в качестве спонсоров, идеологов и просто бойцов участвовали десятки фантастов, журналистов, плюс актёры и режиссёры, не брезгующие запретным правом пострелять в кадре. Творческая интеллигенция чрезвычайно активна и с Z-стороны, и со стороны Украины и её многочисленных союзников. Это война не экономическая и не геополитическая, а в самом прямом смысле религиозная. Если вам не нравится слово «религиозная», давайте употреблять слово «идеологическая»: не за бабки идёт война и не за тёплые южные земли — прошлое воюет с будущим. «В крови до пят, мы бьёмся с мертвецами, воскресшими для новых похорон» — как писал один из самых политизированных отечественных литераторов, который перед смертью спросил: «Какие последние политические известия?»

А я могу даже объяснить, почему это так. Потому что в этой войне, вопреки расхожему мнению, «всё так однозначно»: с одной стороны — беспримерное и беспросветное, химически чистое зло, с другой — свобода, молодость, будущее, гуманизм, взаимопомощь. С одной — истерика и ложь государственных пропагандистов, их неприличный визг, а с другой — серьёзная журналистика, строгие доказательства, интеллектуальная изощрённость. И заметьте, я не говорю, с какой стороны кто. Потому что и так ведь всё понятно, как в том анекдоте про чистые листовки.

И это кинговская тема в чистом виде, потому что на протяжении последних пятидесяти лет (через год именно столько исполнится его дебютному роману «Кэрри») он настаивал на скором выходе из-под земли древнего, временно притаившегося зла. Кинг начал создавать шедевры именно в семидесятые, когда накрылась утопия шестидесятых, когда битники и хиппи оказались не у дел, когда в очередной раз стало понятно, что никакие «оттепели», сближения и конвергенции не отменят древней хтони, живущей в самом человеке. Попытки нанизать на один шампур разнообразные романы и рассказы Кинга предпринимались неоднократно, и была, например, версия, что Кинг предупреждает от чрезмерного увлечения какой-нибудь одной идеей, от мономании, так сказать: «Светящийся» — об опасностях избыточного внимания к истории родного края, «Мизери» — о рисках сближения с массами и массовой культурой… Говорили также, что Кинг — последовательный пропагандист мрачного, готического мировоззрения, и он как будто давал для того основания, подчёркивая в подробных автокомментариях к прекрасному роману Revival, что жизнь ему видится как узкая полоска света между двумя безднами, и после всего нас отнюдь не ждёт ничего хорошего… На самом деле решительно все тексты Кинга — именно о том, сколь тонкий слой земли отделяет нас от погребённого вроде бы ада, и надолго похоронить его всё равно не получается, об этом, например, «Кладбище домашних животных». Весь Кинг — о том, как побеждённое, казалось бы, зло протуберанцем вырывается наружу: и насквозь реалистический, фаустианский «Способный ученик», где бывший эсэсовец становится духовным авторитетом для правильного американского школьника, отличника и активиста, — об этом же самом. Древнее зло появляется у Кинга в самых мирных, подчёркнуто бытовых обличиях — как тот пресловутый палец из унитаза в самом известном его рассказе. Радужное пятно на поверхности мирного пруда жрёт купальщиков, грязный пикап на провинциальной улице жрёт прохожих, древнее зло вселяется в шерифа, в сектантку, в одноклассника — но оно всегда рядом, и преимущественные шансы впустить его в себя имеет тот, кто слишком склонен ощущать себя беспримесным добром. Носителями такого зла чаще всего являются пошляки, страстные повторители общих мест, поклонники массовой культуры — вообще защитники всего доброго и светлого; это люди откровенно тоталитарного сознания, и немудрено, что в современной России именно неутомимые трансляторы банальностей и любители примитива оказались главными адептами насилия. Кинг всё это предсказывал. Он в «Изгое» — или «Аутсайдере» — обосновал свой метод именно так: повествование наше сказочно, но в основе его не вымысел, а всего лишь метафора. Сказочен бывает антураж, но иррациональная природа зла — достоверна. Он прямо знал, что после примерно 25 лет мира в Европе и в Штатах человечество расслабится и будет нуждаться в новых ужасных напоминаниях о природе агрессии и о собственных слабостях. Фашизм закопали, но он никуда не делся. И я не знаю, будут ли его очередные похороны последними — ведь люди всегда быстро забывают всё и расслабляются снова.