Рождение псковского корпуса
Летом 1918 года в оккупированном немцами Пскове и занятом большевиками Петрограде находились большие группы офицеров старой Императорской армии. Многие из них хотели сражаться со сторонниками Ленина.
За линией демаркации
Когда до Пскова и Петрограда дошли первые известия о скором формировании на гетманской Украине Южной армии, до́лжной сражаться под монархическими лозунгами, то в офицерских кругах возник схожий замысел — о развёртывании Северной армии в псковском районе германской оккупации.
Монархисты командировали из Петрограда в Псков гвардии ротмистра Владимира фон Розенберга. Он благополучно пересёк демаркационную линию, а затем добрался до древнерусского города, где установил контакты с местными общественными деятелями: гласным псковского земства Георгием Дерюгиным, псковским уездным предводителем дворянства, тайным советником Николаем Лавриновским и прочими заинтересованными лицами. Наибольшую готовность к сотрудничеству показал бывший чиновник при эстляндском губернаторе, статский советник Борис Линде, ранее служивший в порховском земстве.
105 лет назад объективная трудность ситуации, сложившейся для противников революции на Северо-Западе России, заключалась в необходимости опираться на материально-техническую помощь вчерашнего врага. Однако поддержка со стороны Рейхсхеера — Германской имперской армии — в тот момент служила главным условием для ведения какой-либо военно-политической деятельности. Немецкая оккупация, судя по итогам последних боёв во Франции и Бельгии, казалась событием временным и шатким, в то время как в Москве с каждым месяцем укреплялись ленинцы. Они упорно создавали собственную армию и карательные органы ВЧК, расширяли бюрократию, совершенствовали железную вертикаль партийных органов. Из ленинской организации профессиональных революционеров рождалась номенклатура — привилегированный класс советского государства.
В конце августа немецкие патрули на разграничительной линии с РСФСР (Нарва — восточный берег Псковско-Чудского озера, а также Торошино — Остров — Себеж) получили распоряжение пропускать отдельных русских офицеров, пробиравшихся в Псков и называвших пароль Nördliche Abschnitt («Северный участок»). Вскоре при одном из германских штабов в Пскове открылось комендантское управление, принимавшее добровольцев, перешедших с территории РСФСР. Им выдавались удостоверения личности и предоставлялось право ношения формы, о чём позже так рассказывал поручик Николай Минут (елисаветградский гусар): «Пришёл в Псков с контрабандистами. Вышел на площадь базарную, где сказали, что есть запись в русскую армию, там сидит Сумского полка ротмистр [Александр Каширский. — К. А.], который делает аусвайс».
Так происходил приём офицеров в Пскове.
Первые северяне
В сентябре в оккупированной зоне стали распространяться тревожные слухи об оставлении немцами в скором времени Псковской губернии, и вопрос о практической организации русских частей приобрёл особое значение. К горячим сторонникам их создания присоединился георгиевский кавалер, Генерального штаба генерал-лейтенант Пантелеймон Симанский. Он происходил из потомственных дворян Псковской губернии и приходился двоюродным дядей викарному епископу Новгородской епархии Алексию (Симанскому), будущему патриарху. В числе первых северян псковского набора оказался и поручик полевых инженерных войск Вильфрид Штрик Штрикфельдт, приехавший в Псков из родной Риги. Почти через четверть века «капитан Штрик», как называли его русские друзья, убедил пленного советского генерал-лейтенанта Андрея Власова в возможности создания новой антибольшевистской армии и на следующие два года стал его ближайшим сотрудником.