Между царем и большевиками
6 декабря 1917 года на заседании финляндского сейма было зачитано и одобрено обращение «К народу Финляндии». В этом документе, получившем позднее наименование Декларации о независимости Финляндии, говорилось о надежде финского народа на «признание другими нациями своей полной независимости и свободы». 18 (31) декабря 1917 года независимость Финляндии была признана постановлением Совета народных комиссаров.
Эти события, при всей внешней последовательности и внятности, содержат в себе несколько вопросов, ответ на которые не так однозначен, как может показаться. Попробуем для начала их задать. Почему Финляндия провозгласила независимость именно в этот период? Почему Ленин пошел на признание независимости Финляндии?
И, наконец, самый, вероятно, принципиальный вопрос: чью независимость признало советское правительство?
Вопрос о статусе Великого княжества Финляндского в составе Российской империи, «финляндский вопрос», стоял в начале ХХ века исключительно остро, не сходя с политической повестки дня на протяжении всего периода правления Николая II. Действия российских властей, направленные на ограничение политической самостоятельности Великого княжества, натыкались на упорное сопротивление финнов, воспринимавших это как угнетение, «пожирание Финляндии».
В состав Российского государства Финляндия вошла как завоеванная территория. Еще продолжались сражения Русско-шведской войны 1808–1809 годов, когда Александр I объявил о присоединении Финляндии к Российской империи на правах автономного княжества. Он провозгласил себя сувереном Финляндии, потребовал от народа финляндских провинций принесения присяги верности и назначил первого генерал-губернатора Финляндии. В Высочайшем манифесте от 23 марта (4 апреля) 1809 года император сообщал своим новым подданным о желании «утвердить и удостоверить Религию, коренные законы, права и преимущества, коими каждое состояние сего Княжества в особенности и все подданные оное населяющие от мала до велика по Конституциям их доселе пользовались, обещая хранить оные в ненарушимой и непреложной их силе и действии». Слова «конституция», «коренные законы» и даже «государство» применительно к Финляндскому княжеству в речах и манифестах императора и высших сановников Российской империи повторятся потом неоднократно. Александр I дал согласие на созыв сейма и учредил Правительственный совет (позднее — сенат) новообразованного Великого княжества. На протяжении XIX века там были учреждены свои банк и денежная единица, армия, таможня, почта и календарь.
Дарованные Финляндии привилегии долгое время не приводили к возникновению сепаратистских настроений, более того, финны воспринимались как верная поддержка российскому трону. После того как войска Финляндии приняли участие в подавлении Польского восстания 1830 года, император Николай I сказал с оправданной уверенностью: «Это единственная провинция моей державы, которая за все время моего правления не причинила мне ни минуты беспокойства или неудовольствия». Когда в 1830-х годах в Финляндии впервые было высказано мнение о том, что Великое княжество, по сути своей, является государством с собственной представительной системой, формой правления и законами, соединенным с Россией на правах унии, эти идеи не нашли ни поддержки, ни понимания. Но прошло время, и к этим идеям вернулись. Причем российская власть сама помогала росту национального самосознания финнов. Идея финского государства родилась и окрепла вместе с расширением политической свободы Финляндии. Созыв сейма в 1863 году, утверждение нового сеймового устава (означавшее, по сути, дарование конституции), возникновение партийной системы — все это способствовало тому, что «призрак сепаратизма» приобрел в Великом княжестве вполне отчетливые очертания.
Изменения в системе управления Великим княжеством Финляндским начались в правление Александра III, а с восшествием на престол Николая II они приобрели характер политической программы. Назначенный в 1898 году на пост генерал-губернатора Финляндии Николай Бобриков со свойственной ему жесткостью стал проводить в жизнь меры по русификации делопроизводства в княжестве и по интеграции его законодательной системы в общероссийскую. Так была подорвана казавшаяся столь надежной лояльность финнов российскому государю. К началу XX века Финляндия уже была очагом сепаратистских и революционных настроений, местом, где, по словам Сергея Витте, «как бы образовался тыл русских революционных сил».
После всеобщей стачки, охватившей Финляндию в октябре — ноябре 1905 года, единственным средством успокоить волнения стала полная отмена всех законодательных актов, притесняющих права финнов. Но эти меры уже не могли остановить движение Финляндии к государственной самостоятельности. В том же 1905 году в Тампере был выпущен так называемый Красный манифест, в котором прямо говорилось о возможности отделения Финляндии от России, если там к власти не придут «лучшие силы» — социалисты. Финские левые определенно считали себя авангардом грядущей социалистической революции.