Отрывок из книги Альберто Мангеля «История чтения»

СНОБКультура

Альберто Мангель: Кража книг

f2f9400058e27311cfd7a6ca4119373ac80a849b1d9737b2ae624fb6664fa893.jpg
Неизвестный автор. Натюрморт с книгами, 1628. Старая пинакотека, Мюнхен. Иллюстрация: Wikimedia Commons

Каждую неделю Илья Данишевский отбирает для «Сноба» самое интересное из актуальной литературы. Сегодня мы публикуем фрагмент книги культуролога, директора Национальной библиотеки Аргентины Альберто Мангеля «История чтения» (выходит в «Издательстве Ивана Лимбаха»). Когда и где впервые возникли буквы? Является ли чтение страстью или отдохновением? Кто научил верблюдов ходить в алфавитном порядке? Правда ли, что за любовь к чтению казнили? Автор воспринимает чтение как соблазнение, как бунт, как одержимость, и прослеживает историю того, как мы продвигались от глиняной таблички к свитку, кодексу и, в конце концов, к гипертексту. Среди персонажей книги писатели и философы, святые и простые смертные — любители чтения и книг.

<…>Французская революция сделала попытку отказаться от постулата, согласно которому прошлое принадлежит одному классу. По крайней мере, в некотором отношении она преуспела: коллекционирование древностей из развлечения аристократов превратилось в буржуазное хобби, сначала при Наполеоне, с его любовью к Древнему Риму, а позже и при республике. К началу XIX века выставки старомодных безделушек, картин старых мастеров и старинных книг были очень модными в Европе. Антикварные магазины процветали. Торговцы распродавали дореволюционные сокровища, которые скупались и выставлялись в музеях нуворишей. «Коллекционер, — писал Вальтер Беньямин, —в своих мечтах уносится не только в удаленный мир или мир прошлого, но и в более совершенный мир, в котором люди хотя так же мало наделены тем, в чем они нуждаются, как и в мире обыденном, но вещи в нем свободны от тяжкой обязанности быть полезными».

В 1792 году Лувр был преобразован в музей для народа. Возражая против идеи общего для всех прошлого, писатель Франсуа Рене де Шатобриан утверждал, что собранные таким образом произведения искусства «уже ничего не говорят ни уму, ни сердцу». Когда несколько лет спустя французский художник и антиквар Александр Ленуар основал Музей французских памятников в надежде сохранить статуи и каменную кладку особняков и монастырей, дворцов и церквей, разграбленных революцией, Шатобриан презрительно отзывался о музее как о «скоплении развалин и надгробий из разных веков, собранных без складу и ладу в монастыре Малых августинцев». Однако и в большом мире, и в маленьком мирке частных коллекционеров руин прошлого к критическим словам Шатобриана никто прислушиваться не стал.

Книги были в числе главных сокровищ, уцелевших после революции. Частные библиотеки Франции XVIII века представляли собой фамильные драгоценности, сохранявшиеся и передававшиеся от поколения к поколению, и книги, их составлявшие, служили символами высокого социального положения, утонченности и хороших манер. Можно вообразить, как граф де Хойм, один из самых знаменитых библиофилов своего времени (он умер в возрасте сорока лет в 1736 году), доставал с одной из многочисленных полок том «Речей» Цицерона, который он рассматривал не как один из сотен или тысяч печатных томов, разбросанных по бесчисленным библиотекам, но как уникальный предмет, переплетенный в соответствии с его личными вкусами, снабженный комментариями, написанными его собственной рукой, с позолоченным фамильным гербом на обложке.

Приблизительно с конца XII века книги уже рассматривались как товар, и в Европе стоимость их настолько возросла, что ростовщики стали принимать их в качестве залога; упоминания о таких сделках встречаются во многих средневековых книгах, особенно в тех, что принадлежали студентам. К XV веку торговля книгами стала столь оживленной, что их начали продавать на Франкфуртской и Нордлингенской ярмарках.

Некоторые, самые редкие, продавались по исключительно высоким ценам (редчайшая «Эпистола Петра Дельфийского» 1524 года издания была продана за 1000 ливров в 1719 году — то есть в современном эквиваленте приблизительно за 30 000 долларов), но большинство ценились прежде всего как фамильные драгоценности, которых не коснуться ничьи руки, кроме рук детей и внуков владельцев. Именно по этой причине библиотеки казались лакомым куском для революционеров.

Разграбленные библиотеки духовенства и аристократии, символы «врагов республики», в конце концов оказались в огромных хранилищах в нескольких французских городах — Париже, Лионе, Дижоне и других, где они ждали, страдая от влажности, пыли и вредителей, пока революционные власти решат их судьбу. Хранить такое количество книг было настолько трудно, что власти начали организовывать распродажи, чтобы избавиться хотя бы от части этого непосильного бремени. Однако вплоть до создания Французского банка как частной организации в 1800 году большинство французских библиофилов (точнее, те из них, что остались живы и не были отправлены в изгнание) были слишком бедны, так что ситуацией могли воспользоваться только иностранцы, в первую очередь англичане и немцы. В интересах иностранной клиентуры местные книготорговцы действовали в качестве разведчиков и агентов. На одной из последних таких распродаж в 1816 году в Париже книготорговец и издатель Жак-Симон Мерлен купил столько книг, что они заполнили от подвала до чердака два пятиэтажных дома, которые он приобрел специально для этой цели. Эти книги, по большей части драгоценные и редчайшие, продавались на вес бумаги, и это в то время, когда новые книги все еще были очень дорогими. Например, в первое десятилетие XIX века недавно опубликованный роман мог стоить приблизительно треть месячного жалования сельскохозяйственного рабочего, в то время как первое издание «Le Roman comique» Поля Скаррона (1651) можно было получить за десятую часть этой суммы.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Возможно, у вас уже все есть: разбор гардероба в 3 простых правилах Возможно, у вас уже все есть: разбор гардероба в 3 простых правилах

Почему бы не заняться разбором гардероба прямо сейчас?

Esquire
«Душа моя утомлена. Скучно»: Пушкин, Чехов, Гоголь и другие русские классики — о карантине «Душа моя утомлена. Скучно»: Пушкин, Чехов, Гоголь и другие русские классики — о карантине

Письма классиков — пример, как проводить карантин не без некоторого удовольствия

Esquire
Новый знакомый Новый знакомый

Из шести кубиков Lego 2x4 можно собрать 915 млн различных комбинаций

Популярная механика
Арам Мнацаканов Арам Мнацаканов

Интервью с ресторатором и основателем Probka family Арамом Мнацакановым

Собака.ru
Позвони мне, позвони. Почему триллер «Колл-центр» может стать главным российским сериалом года Позвони мне, позвони. Почему триллер «Колл-центр» может стать главным российским сериалом года

Почему сериал «Колл-центр» действительно стоит посмотреть

Forbes
Как медицинские макси повлияли на модную индустрию Как медицинские макси повлияли на модную индустрию

Пока одни бренды заботятся о здоровье граждан, кто-то пытается нажиться

GQ
Знать, что я совершенство! Знать, что я совершенство!

Стоит ли мириться со всеми недостатками своей внешности

Grazia
Киса и Ося здесь были Киса и Ося здесь были

Места славы Остапа Бендера и Ипполита Матвеевича из романа «12 стульев»

Вокруг света
Творческий человек в каждом из нас Творческий человек в каждом из нас

А что, если в каждом из нас прячется гений?

Psychologies
Дофаминовая диета: почему она спасёт от выгорания и придаст сил Дофаминовая диета: почему она спасёт от выгорания и придаст сил

Ты чувствуешь себя настолько уставшей, что не помогают ни кофе ни даже отпуск?

Cosmopolitan
Как растет щетина на щеках и что делать, если она не растет (или делает это неравномерно) Как растет щетина на щеках и что делать, если она не растет (или делает это неравномерно)

Густая пышная борода — это то, о чем мечтают многие мужчины

Playboy
Обманчивая стабильность. Чем чревата расслабленность правительства и ЦБ Обманчивая стабильность. Чем чревата расслабленность правительства и ЦБ

За 10 лет реальные располагаемые доходы населения росли опережающими темпами

СНОБ
На Луну от вируса. Осталось ли в мире что-то важнее эпидемий На Луну от вируса. Осталось ли в мире что-то важнее эпидемий

Судя по новостям, цивилизация на Земле рискует закончиться бесславным образом

СНОБ
Тест и обзор Seagate One Touch SSD 1TB: крохотный накопитель в холщовом костюме Тест и обзор Seagate One Touch SSD 1TB: крохотный накопитель в холщовом костюме

SSD накопители прочно закрепились на рынке внешних устройств хранения данных

CHIP
Почему нас пугает неопределенность Почему нас пугает неопределенность

Именно открытость к переменам помогает нам в итоге расти и добиваться успеха

Psychologies
Фильм «Съесть слона» – честный разговор о том, как могут жить люди с синдромом Дауна Фильм «Съесть слона» – честный разговор о том, как могут жить люди с синдромом Дауна

Рассказываем о важном проекте «Съесть слона» вместе с его создателями

GQ
Как узнать ip принтера: самые простые способы Как узнать ip принтера: самые простые способы

Сетевой адрес принтера в зависимости от некоторых обстоятельств может меняться

CHIP
«Я продаю свой «Майбах»: как ресторатор Владимир Перельман спасает бизнес от полного краха «Я продаю свой «Майбах»: как ресторатор Владимир Перельман спасает бизнес от полного краха

Как сохранить костяк команды в кризис?

Forbes
Мы узнали, чего боятся актеры сериала «Колл-центр» Мы узнали, чего боятся актеры сериала «Колл-центр»

Не подпускайте Павла Табакова к муравейникам и не кричите при Полине Пушкарук

GQ
Обыкновенные вампиры подружились по-человечески Обыкновенные вампиры подружились по-человечески

Начали с простого и малозатратного знакомства, а потом перешли к делению едой

N+1
Иностранный агент Иностранный агент

Из чего сложился образ самого прославленного шпиона в кинематографе

Esquire
Как лишиться девственности Как лишиться девственности

Первый секс все равно будут связывать с лишением девственности

GQ
Обидная правда Обидная правда

Как прожить обиду без ущерба и даже с пользой для себя

Cosmopolitan
Бабушка-мыловар: серийная убийца, которая делала из жертв кексы и мыло Бабушка-мыловар: серийная убийца, которая делала из жертв кексы и мыло

Она верила, что жертвы защитят ее детей от проклятия

Cosmopolitan
«Это точно не смерть, а перерождение»: блиц-интервью о будущем «Рокетбанка» с гендиректором Анастасией Усковой «Это точно не смерть, а перерождение»: блиц-интервью о будущем «Рокетбанка» с гендиректором Анастасией Усковой

О жестокости Qiwi к клиентам, переговорах и будущем команды «Рокетбанка»

VC.RU
16 или 36? Звездные девочки, которые выглядят слишком взрослыми 16 или 36? Звездные девочки, которые выглядят слишком взрослыми

Эти девочки едва ли достигли совершеннолетия, а выглядят как звезды со стажем

Cosmopolitan
5 лучших фильмов Люка Бессона, которые он не снимал 5 лучших фильмов Люка Бессона, которые он не снимал

Картины, в которых Люк Бессон был только сценаристом и продюсером

Maxim
Премию Тьюринга за 2019 год присудили за компьютерную графику Премию Тьюринга за 2019 год присудили за компьютерную графику

Награда премии Тьюринга досталась двоим специалистам из Pixar

N+1
Катастрофа Superjet: испытатель за год предупреждал об аварии Катастрофа Superjet: испытатель за год предупреждал об аварии

«РР» нашел эксклюзивные документы

Русский репортер
Выросла до оценки $1 млрд, потеряла её, но пережила кризис и несколько судов: история The Honest Company Джессики Альбы Выросла до оценки $1 млрд, потеряла её, но пережила кризис и несколько судов: история The Honest Company Джессики Альбы

Стартап Джессики Альбы продает подгузники и косметику по подписке

VC.RU
Открыть в приложении