«Я мачеха-и-мать в одном лице»
Согласиться растить чужих детей — трудное решение. А суметь полюбить их, как родных, еще трудней. Недаром же возник образ злой мачехи в сказках. Но перед писательницей Рэйчел Эвардс стояла еще более сложная задача: ей, чернокожей, предстояло воспитывать белых детей. Она рассказывает, как с этим справилась.
Жара была такая, что все вокруг, казалось, расплавится. Мы не спеша брели по очаровательным улочкам городка Хенли-он-Темз, в шумной толпе, приехавшей сюда со всех концов страны на музыкальный фестиваль. Нас было четверо: я, наполовину ямайка, наполовину нигерийка, с косичками по плечам, белый бородатый мужчина и двое белых детей младшего школьного возраста.
Можно ли было принять меня за няню? Вроде бы нет — мы с мужчиной держались за руки. Тем не менее я поймала на себе взгляд хорошо одетой дамы, выражавший явное недовольство. Видимо, наша пестрая компания стала для нее чересчур экзотическим зрелищем. Стараясь не показать, как меня это задело, я изобразила счастливую улыбку, и стала судорожно искать влажные салфетки, не так давно вытеснившие в моей сумке привычные сигареты и банку Ред Булл. Ведь я теперь — мачеха. Как это произошло?
Я поступила на работу в маркетинговую компанию, которой руководил Питер, мой будущий муж. Так мы и познакомились. Он недавно развелся и был отцом-одиночкой двух пятилетних близнецов, преданным, но измученным. К тому же ему было уже 42, а мне всего 29. Так что как мужчина он меня не очень интересовал.
В какой-то момент я легкомысленно бросила работу и удрала на Кубу на целый месяц, устроив себе приключение в духе романов Хемингуэя. Но когда вернулась, промотав все деньги, поняла, что мне совсем бы не помешало вернуться на старую работу. Что самое удивительное — мой бывший босс был страшно рад меня видеть. Он пригласил меня на ланч, потом на ужин, а потом, к моему изумлению, у нас начался роман. А спустя несколько лет я перебралась к нему со всем своим скарбом.
Еще недавно я была формально свободной женщиной — и вот я уже воспитываю чужих детей и вся на нервах от того, что близнецам предстоит идти в школу! Поженились мы далеко не сразу, но мачехой я стала с первого дня нашей совместной жизни. Надо же, я мачеха! Мало найдется персонажей, которых так же беспощадно высмеивают. С детства, из первых наших сказок мы узнаем, что это злая искусительница, которая подчиняет своей воле наивного отца и гнобит несчастных сирот. А представим себе, как усложнился бы сюжет сказки, если бы она еще оказалась чернокожей, которая втерлась в семью белых?
Но в жизни сказка оказывается не такой однозначной: в ней есть место и веселью, и боли, и нежности, и, если повезет, счастью. Мы стали семьей, когда близнецам было восемь. Я до сих пор помню выражение их лиц, когда им сказали, что папина подруга будет жить вместе с ними. Они старались сохранить невозмутимый вид, но, конечно, их обуревали чувства. А я была вне себя от радости и при этом страшно перепугана. Я не знала, что такое быть мачехой. Ведь у меня ее не было.