Кругосветное путешествие Алексея Камерзанова. Первопроход
«Дорогой Адольфо, у нас есть особенное пожелание по будущему маршруту. Мы не просто туристы, приезжающие созерцать достопримечательности – мы путешественники и любители экстрима, поэтому на нашем пути должны быть настоящие приключения. Для этого у нас есть всё необходимое: подготовленные машины, снаряжение, отличная команда и желание испытать себя…» Так я описывал пожелания по Чаду, нашему гиду Адольфо.
В самом деле, проезжая по восточному побережью Африки мы недоумевали: зачем нам такие большие колёса, сенд-траки, лебёдки, лопаты и тросы, если мы всё время едем по асфальту? Да, были участки похожие на бездорожье. Однажды мы даже чуть не утонули во впадине Данакиль в Эфиопии, когда ехали по застывшей лаве. Но это скорее исключение, чем правило. Встречать бездорожье мы начали только на западе Африки. Прямо с Намибии! Апогеем стал Габон, с его размытыми глиняными дорогами. Но сейчас перед нами лежала совершенно иная стихия – пустыня Сахара. Именно здесь нам хотелось найти те самые непроходимые места. Итальянец Адольфо оказался настоящим авантюристом и любителем приключений, и полностью оправдал наши ожидания. На карте путь от оазиса Гоуро до деревни Ярда был просто нарисован карандашом. Никакой дороги и даже направления там не было. Нам предстояло пройти маршрут, о котором нет никаких достоверных данных.
В Гоуро к нам в машину забрался сухонький старичок, весьма преклонного возраста. «Нужные нам места знают только два человека: этот старик и ещё один житель деревни, но он слишком стар, чтобы ехать. Когда этих людей не станет, никто не узнает, как проложить путь в этом направлении» – сказал мне Адольфо. Выяснилось, что присоединившийся к нашей команде старик, раньше водил здесь караваны.
Выехав из Гоуро, мы сразу свернули с дороги и начали петлять среди дюн. Наш итальянец был верен своему главному правилу: не ездить после заката и уже через час среди дюн был установлен лагерь. Столетиями ветер заботливо обрабатывал эти хрупкие конструкции, награждая их волнистыми узорами и резкими обрывами. Как только солнце ложилось на горизонт, у нас появлялась возможность побродить босиком по бархатным дюнам, оставляя глубокие мягкие следы, или спокойно полежать на песчаном склоне, просевая песчинки между пальцев. Завтра ветер сотрёт следы нашего пребывания и всё будет так, будто нас здесь никогда и не было. Ночь была очень жаркой. Приходилось каждые два часа обрызгивать себя водой, иначе снились кошмары. Всю энергию солнца, полученную днём, песок отдавал нам. За ночь я выпил больше двух литров воды.
С утра мы старались заполнить все доступные ёмкости чаем: термосы, кружки, походные шейкеры. Горячий чай с лимоном и ложечкой мёда, был лучшим напитком пустыни и как правило заканчивался уже к обеду. После приходилось пить обычную воду, которая нагревалась до температуры окружающей среды, если, конечно, не пристроить бутылку под слабую струю кондиционера. Сложные пески начались почти сразу. Важно было не терять темп. Мы старались идти след в след на максимально возможной скорости. Остановившийся тут же застревал! Мы тянули, откапывали, толкали. На небольшом перевале мы выбрали место потвёрже и остановились.
Наш престарелый проводник едва мог передвигаться. С помощью переводчика Али он выбрался из машины и встал на край скалы, после чего долго всматривался вдаль. Али спросил его о чём-то, но старик только покачал головой… Машина Адольфо отправилась на разведку. До следующего перевала было не больше сотни метров. В обычной жизни я пробежал бы это расстояние за минуту, но сейчас, на почти пятидесятиградусной жаре, любая активность становилась пыткой. Запустив коптер я дистанционно наблюдал за тем, что происходило с той стороны перевала. А там было на что посмотреть! Машина Адольфо стояла почти на самом верху, а сам он пешком возвращался после разведки бархана. Сев за руль, Адольфо начал движение. У меня перехватило дыхание! Угол наклона влево резко увеличивался, и машина начала опасно крениться. Я услышал стук своего сердца... Дело в том, что точно такую же историю я видел в Иране, когда внедорожник сначала наклонился, а потом сорвался вниз и несколько раз перевернулся, скатываясь с бархана. «Крузер» нашего проводника продолжал крениться. Ещё мгновение и он упадёт на бок, а потом перевернётся на крышу и ударится о скалы. Это падение может полностью изменить ход поездки... Но опытный Адольфо в последний момент догадался сбросить газ, и машина буквально повисла в хрупком равновесии. Наши ребята мгновенно сориентировались и забрались на правый борт, добавив несколько сот килограммов живого веса. Теперь итальянец подкапывал машину, а спасатели гроздьями висели на одном из бортов. Живой противовес сработал! Машина нехотя повернулась и вскоре съехала с высокого бархана.
По одной, под наблюдением штурманов, машины спускались с песчаной возвышенности. Делать это приходилось очень медленно и аккуратно. Чуть сильней разгон, неправильный поворот руля, и ты окажешься на боку. Впереди песок заканчивался и начинались огромные каменные поля. Скоро мы поняли, что бояться нужно было вовсе не песка. Да, в нём можно застрять, закопаться, но рано или поздно из него всё равно выберешься. Другое дело – каменные поля, напоминавшие куски лавы, похудевшие под воздействием ветра и песка, превратившиеся в грозное оружие пустыни. С виду камни казались лёгкими и очень хрупкими, они буквально ломались в руках. Но многолетняя заточка сделала их края острыми как бритва и началось самое неприятное: в мягкие от жары колёса, как в масло, стали впиваться острые края камней. Первым остановился Адольфо, получив боковой порез переднего колеса. Заделать такую пробоину с помощью ремкомплекта практически невозможно, даже городские шиномонтажи берутся за них неохотно. Выручить может только замена колеса. У нас по две запаски на машину, но такими темпами они быстро закончатся, поэтому надо быть предельно осторожными.
Как герои древнегреческих мифов мы пробираемся медленно и внимательно, подмечая все острые края. Лучше наехать на камень, чем пройти его по касательной. На душе тревожно – слишком уж много здесь камней. Трудно долго находиться в таком напряжении и просчитывать все комбинации. Вдруг, из открытого окна раздалось шипение. «Нет, нет, нет! Только не это!» – кричу я и выпрыгиваю из машины. Увы, в заднем правом колесе торчит большой осколок, а воздух из него со свистом улетает в африканские небеса. Замена превращается в целое представление. Машина разогрета палящим солнцем Сахары и даже инструменты, мирно лежавшие под задним сидением, обжигают руки. Тяжелей всего установить домкрат, потому что снизу всё тоже пылает жаром. Любое случайное прикосновение к кузову оставляет лёгкий ожог. Не зря у местных все машины только светлых оттенков. Но мы из России, где основной цвет чёрный, и мой «Хайлакс» в таком климате просто катастрофа. Пока мы были заняты заменой, по рации пришло сообщение, что ещё одна машина встала.
Оставшаяся часть дня превращается в качели: сначала глубокий песок и барханы, по которым мы мчимся на скорости, потом каменные поля, где мы стараемся проползти через камни, обливаясь потом, ведь кондиционеры на такой скорости почти не работают. К тому же, мы сталкиваемся с дилеммой, стравить давление до одной атмосферы, чтобы не тонуть в песке, или наоборот – поднять до 2.5, чтобы не резать колеса? На высоком давлении ехать почти невозможно. Даже мои, самые широкие в команде шины, утопают в песке, а на одной атмосфере боковая часть режется «на ура». В итоге, мы выбираем золотую середину – 1.6-1.8 атм.