10 слов про Китай
10 ключевых концепций, лежащих в основе трансформации Китая
Для кого эта книга?
Даже если вы считаете себя человеком западной цивилизации, сложно продолжать думать, что в эпоху глобализации азиатская (и, в частности, китайская) культура – это нечто далекое и к нам не относящееся. Вы, скорее всего, не раз пользовались китайскими товарами, сталкивались с китайскими туристами, что-то слышали о Китайском экономическом чуде или о культе Мао. Возможно, вы работаете с китайскими партнерами или хотите использовать лайфхаки китайских бизнесменов в собственном деле. А, может, просто интересуетесь этой загадочной страной и менталитетом ее жителей? – в конце концов, Китайский Новый год теперь отмечают по всему миру! Чтобы понять страну, нужно погрузиться в ее язык, считает автор этой книги Юй Хуа. Если пока вы не готовы начать изучать китайский с нуля, но хотите понять китайскую культуру лучше, книга «Десять слов про Китай» – для вас.
Узнайте, какие десять ключевых слов лежат в основе трансформации Китая.
Если хотите понять незнакомую культуру – выучите ее язык. То, как люди говорят о мире, может многое сказать вам об их ценностях, идеях и обычаях. Убеждение, что некоторые слова непереводимы, может быть неверным с технической точки зрения, но в нем что-то есть. Существует множество вариантов перевода португальского слова «saudade» – «ностальгия», или скажем, «тоска», – но ни один из них на самом деле не отражает исторического значения меланхоличного томления, которое обозначает это слово в португальской культуре.
То же самое относится и к десяти ключевым китайским словам, которые автор Юй Хуа анализирует в этой книге. Многие из них легко переводимы: «жэньминь», например, означает «народ», а «юэду» – «чтение». Но простой перевод упускает из виду ту роль, которую эти слова сыграли в недавнем прошлом Китая.
От потрясений культурной революции Мао до протестов на площади Тяньаньмэнь и сегодняшнего удивительного экономического бума – каждая из концепций, описанных в книге, рисует яркий портрет страны, которая пережила одну из самых серьезных трансформаций в мировой истории.
Из этого обзора вы узнаете:
- почему так много китайцев верят, что стране пошло бы на пользу возвращение Мао;
- как Юй Хуа учился писательству через революционную пропаганду;
- и почему в Китае так распространена контрафактная продукция.
«Народ» был ключевым понятием современного Китая вплоть до протестов на площади Тяньаньмэнь.
Мало какая концепция была столь же важна для Китая 1960-х годов прошлого века, где рос Юй Хуа, как концепция «народа». Эта идея так много значила для нации, что маленький Юй даже научился писать слово «народ» раньше, чем собственное имя!
Эта концепция возникла во время Культурной революции – десятилетия беспорядков, начавшихся в 1966 году. Начатая китайским лидером Мао Цзэдуном революция была попыткой укрепить власть коммунистической партии и стереть все остатки докоммунистического прошлого.
Идея «народа» играла центральную роль в этой программе. Коммунисты делали акцент на коллективе, а не на отдельных людях, и не было лучшего понятия, чтобы передать свое видение общества, в котором все – от рабочих и крестьян до солдат и интеллигенции – были равны. Мао, конечно, был диктатором, что делало его «равнее» всех остальных. Доводя эту идею псевдоравенства в тоталитарном государстве до абсурда, популярный лозунг того времени гласил: «Председатель Мао – это народ, а народ – это председатель Мао».
Понятие «народ» оставалось одним из ключевых на протяжении всей второй половины ХХ века. И лишь в 1989 году оно было смыто новой волной беспорядков – протестами на площади Тяньаньмэнь.
После смерти Ху Яобана, ведущего реформатора Коммунистической партии, на главную центральную площадь Пекина с требованием положить конец коррупции и обеспечить демократические свободы начали стекаться студенты. Протесты изменили город – полицейские исчезли с улиц, а люди собирались вместе, в почти что праздничной атмосфере. Чувство общей цели было так велико, что даже мелкие воришки перестали воровать, чтобы присоединиться к демонстрантам!
Однако это продолжалось недолго. В начале июня на площадь вышла армия. Солдаты открыли огонь по мирным людям и разогнали толпу, положив конец протестам. По государственным телеканалам широко освещались преследования главных лидеров протестов. А затем, в один прекрасный день, трансляции внезапно прекратились, и этот инцидент больше никогда не упоминался.
С тех пор понятие «народ» перестало широко использоваться. С 1989 года граждане Китая все чаще делятся на более мелкие категории. Сегодня они так же часто определяются и определяют себя мигрантами, акционерами или поклонниками знаменитостей, как и членами китайского народа.
Мао воплощал собой концепцию вождя, и после его смерти это слово во многом утратило свое значение.
В июле 1966 года 72-летний Мао появился в Ухане. В городе проходили массовые мероприятия по плаванию, и Мао неожиданно присоединился к пловцам в ледяной реке Янцзы. После купания он позировал для фотографов в одних плавках. Реакция была мгновенной и положительной. Люди отмечали отличное здоровье Председателя и хвалили его за хорошую физическую форму.
Именно благодаря такому поведению Мао заслужил уважение народа. Он был идеальным представителем китайской концепции вождя, или «линсюй». Основа этой идеи заключалась в том, что лидер должен быть близок к народу. Это Мао изо всех сил всегда и старался продемонстрировать.
Возьмем еще одно слово из китайского – дацзыбао, означающее «газета, написанная большими иероглифами». Это своего рода плакат с крупными, привлекающими внимание политическими заявлениями, написанными китайскими иероглифами. Во время Культурной революции такие плакаты клеили почти на любую доступную поверхность в деревнях, городах и поселках. Когда появились плакаты с критикой государственных чиновников, Мао публично встал на сторону народа и выпустил свои собственные плакаты с критикой тех же самых чиновников!
Однако после смерти Мао в 1976 году идея «линсюй» утратила большую часть своего значения. Это неудивительно, учитывая политические изменения, произошедшие в Китае. Сегодня страной правит не один лидер, а целый комитет. Раньше Мао был единственным человеком, который улыбался и махал рукой на пресс-конференциях. Теперь все высокопоставленные члены китайской Коммунистической партии синхронно машут руками, отражая новую динамику.
Этот сдвиг отражается и в значении слова «линсюй». Вместо того, чтобы ссылаться на номинальное лицо нации, как это было во времена Мао, слово «линсюй» описывает более скромные роли, например, лидеров молодежи, титанов недвижимости и даже победителей конкурсов красоты. В результате, «линсюй» – уже не такое важное понятие, каким было раньше.
Тем не менее, в Китае все еще есть запрос на «настоящего» лидера. Когда в 2009 году появился фейк, что Мао был успешно клонирован и теперь охотится за коррумпированной элитой страны, многие люди посчитали, что это именно то, что нужно стране. Последний опрос показал, что целых 85% китайцев хотели бы, чтобы Мао снова стал их лидером!
Важность слова «чтение» отражает изменение роли книг после культурной революции.
Во время Культурной революции книги были дефицитным товаром. Но это не значит, что чтение – «юэду» – не было ключевым словом в детстве автора этой книги Юй Хуа. И он помнит целых четыре этапа развития культуры чтения в Китае.
Когда Юй был совсем маленьким, книг практически не было. Тексты, содержащие несогласные с Коммунистической партией идеи, считались «ядовитыми сорняками» и в основном сжигались. Если хотелось что-то почитать, выбирать приходилось из двух книг, которые были в каждом китайском доме: Избранные труды Председателя Мао и его цитаты – так называемая «Маленькая красная книга». Какими бы сухими ни были эти тексты, Юй научился наслаждаться ими, просматривая биографические сноски в поисках интересных виньеток.