Текст по принуждению
«Кошки-мышки»: неудачная экранизация популярного феминистского рассказа
В прокат выходят «Кошки-мышки» Сюзанны Фогель — так в России переназвали экранизацию феминистского рассказа «Кошатник», который шесть лет назад стал хитом журнала The New Yorker. В начале года фильм показали на «Сандэнсе», но без большого успеха: погнавшись за вирусной популярностью рассказа, авторы фильма так и не придумали, как перевести текст на язык кино.
В зачине «Кошек-мышек» нет ничего интригующего. Двадцатилетняя Марго изучает археологию в провинциальном американском университете и по вечерам подрабатывает, продавая попкорн в кинотеатре. Один из завсегдатаев — застенчивый, неуверенный в себе мужчина, который ходит в кино один и каждый раз покупает у Марго лакрицу. После нескольких неловких попыток знакомства они все-таки обмениваются контактами и долго флиртуют по переписке, пока наконец Роберт — любитель кошек, «Звездных войн» и старомодной галантности — не приглашает девушку на свидание в ее же собственный кинотеатр.
Все это, казалось бы, довольно тривиально, однако рассказ Кристен Рупениан «Кошатник» («Cat Person»), на котором основан сюжет фильма Сюзанны Фогель, шесть лет назад стал американской литературной сенсацией. The New Yorker опубликовал прозу, написанную от лица двадцатилетней студентки и с позиций «миллениальских», если не «зумерских» представлений об отношениях между мужчинами и женщинами. Рассказ завирусился: именно тогда, в конце 2017 года, обвинения в адрес продюсера Харви Вайнштейна запустили волну скандалов и дискуссий о том, насколько насилие и принуждение нормализовано в патриархальной культуре.
Успех Рупениан был именно в том, что в ее рассказе не происходило ничего из ряда вон выходящего: не насилие, а неудачный секс, которого не очень-то хотелось, не злодейские манипуляции, а несколько мерзких фраз, которые можно было бы проигнорировать. История второкурсницы Марго и 33-летнего «тюбика» (как теперь это называют) Роберта — вся про такие «не очень-то» и «можно было бы», рассказ из серой зоны неопределенности: ничего «такого» не произошло, но осадочек остался. Для многих читателей — и женщин и мужчин — все это оказалось до боли знакомым, и «Кошатник»