Страх в твоих ушах
«Ад за углом» Трики: как искусство подражает еще не случившейся жизни
Появившаяся в середине 1990-х музыка трип-хоп идеально вписалась в тогдашнее тревожное российское восприятие жизни, и главным мастером тут стал Трики — его первые альбомы звучали образцово параноидально. Юрий Сапрыкин, у которого есть опыт и личного взаимодействия с музыкантом, пытается понять, что в этом восприятии соответствовало его музыке и образу, а что было определено переживанием того времени — или даже предчувствием будущего.
Память — ненадежная штука. Учеными давно доказано: мы вспоминаем не то, что было на самом деле, а то, что было нашим сознанием отфильтровано, переписано, искажено или попросту придумано. Еще хуже, когда в дело вступает коллективная память: из 1990-х все помнят про бандитов, но что тут личный опыт вспоминающих, а что навеяно сериалом «Бригада» и фильмом «Жмурки», уже не разобрать. Какой была середина 1990-х, как она переживалась в реальное время в ощущениях — поди теперь узнай; осталось мутное тревожное облако с инсталлированными в него поп-культурными стереотипами: спирт «Рояль», Леня Голубков, братва, не стреляйте друг в друга. Культура и медиа действительно накладывают свои фильтры — но касается ли это только воспоминаний? Возможна ли чистота переживания в том самом «моменте»? Очевидно же, что люди, насмотревшиеся «Санта-Барбары», и люди, наслушавшиеся «Гражданской обороны», 1990-е воспринимали ну очень разными. Или вот, из той же эпохи: живешь себе, живешь, потом посмотришь «Криминальное чтиво», и оказывается, что и бандиты — интересные люди, и смерть можно отмотать назад, и вообще, если на все происходящее (включая спирт и Леню Голубкова) наложить трек Дика Дейла «Misirlou», оно приобретает какую-то бодрящую свежесть. Как будто тебе дали очки с другими диоптриями, и в них все видится в ином свете.
Была в середине 1990-х и другая оптика: например, тогда как раз появилась музыка трип-хоп. Это потом ее растащили на звуковые дорожки для ресторанов с «атмосферой комфорта и роскоши», приручили и приставили к делу, а тогда поверх всего звучала в ней некая сумеречная тревога — что-то дождливое, туманное, предутреннее,— и рифмовалось все это скорее с Линчем, чем с ланчем. Чемпионом по части тревожности был, конечно, музыкант по прозвищу Трики: от работ иных его коллег дурманом сладким веяло, но у этого в музыке просто черти лезли из углов; пожалуй, его первые альбомы «Maxinquaye» и «Nearly God» — одно из самых отчетливых проявлений паранойи в музыке. В программе «Кафе Обломов» показывали его клип «Hell Is Round The Corner», артист с осоловевшими глазами шептал что-то зловещее, вокруг него медленно кружились красные стены — как в Черном Вигваме у все того же Линча. И да, эта картинка и звук идеально окрашивали восприятие момента: возвращаясь домой за полночь по плохо освещенным переулкам, интересно было думать, что ты попал в сюрреалистический нуар и ад прямо за углом.