В предчувствии конца. Алексей Поляринов: «Кадавры»
В конце 1990-х в России неожиданно появляются застывшие фигуры мертвых детей, которых в народе называют кадавры. Спустя 30 лет Даша и ее брат Максим ездят по югу страны и изучают «мортальные аномалии» и их влияние на людей. Острая книга о мире, который медленно и неотвратимо двигается к концу. Роман выходит в издательстве Inspiria 4 апреля. «Сноб» публикует фрагмент.
Она отлично помнила день, когда под Пятигорском возник первый кадавр. Тем вечером она в очередной раз пришла на заброшку и сидела на краю с сигаретой, когда по дороге внизу проехала колонна военных грузовиков. Как интересно, подумала она, какие-то учения, что ли?
Вслед за колонной на запад потянулось несколько черных автобусов в сопровождении полиции. Даша бросила сигарету, спустилась и пошла домой. Возле подъезда во дворе, втиснутом между двумя хрущевками, на лавочке сидели бабки.
— Там в поле труп нашли, — говорила одна, — вот и всполошились все.
— Говорят, на него комбайн наехал.
Какая дурь, подумала Даша, из-за трупа пригонять целую колонну грузовиков? Ага, конечно.
Чуть позже с работы на рынке вернулась мама. Молчаливая, встревоженная. Выглянула в окно. Из их окна был виден парк и парковка рядом. На парковку съезжалась спецтехника, черные автобусы. Грузовики ехали дальше по трассе, часть из них осталась стоять возле парка. Вдали, над полями, мигая красными огоньками, летали дроны.
Ближе к ночи в коридоре защебетал звонок, застучали в дверь. На пороге стоял полицейский (тогда их вроде бы еще называли милиционерами). Он представился, предъявил удостоверение (сержант Олег Корейко) и сообщил, что проводит дежурный поквартирный обход.
— У вас есть знакомые в Варваровке?
— Есть. Там у многих дачи.
— А у вас? Дача есть?
— У нас нет.
— Угу, — он красной ручкой сделал пометку в планшете. Подошел к окну, выглянул, сделал несколько снимков на «мыльницу».
— Слышь, начальник, а че стряслось-то? — спросил Матвей, который по смоловской привычке всех ментов и гаишников называл «начальниками».
Сержант Корейко растерянно посмотрел на него и ничего не ответил.
Через час в дверь опять постучали, в этот раз их было двое, люди в комбинезонах с аппаратурой, сказали, проводят замеры чистоты воздуха.
— Дежурная проверка, ничего особенного, — по их тону, впрочем, было очевидно, что проверка совсем не дежурная и вполне себе особенная.
Матвей прошелся по подъезду, поспрашивал соседей: да, ходят ко всем, собирают данные, проводят замеры. При этом успокаивают, как будто ничего страшного, но кто ж им поверит?
Даша переключала каналы в телевизоре — там ничего, тишина.
Утром, включив свет в ванной, она заметила в углу зеркала небольшой нарост, похожий то ли на соль, то ли на известь. Она намочила тряпку и стерла нарост, но через час он возник вновь, а через два часа наростов было уже несколько — все зеркала и дверные ручки в доме покрылись белыми корками соли.
Даша с тревогой смотрела из окна, количество техники на парковке росло. От проезжающих мимо колонн в квартире дребезжали стекла, дрожала мебель.
Она услышала грохот на лестничной площадке, посмотрела в глазок. Соседи, Тарамоновы, заталкивали в лифт тяжелые чемоданы. Даша открыла дверь.