Слова и вещи Холодной войны
«Многократное уничтожение» в Дрездене: военная история как история поражения человечества
В Военно-историческом музее Дрездена открыта выставка «Многократное уничтожение. Армия, техника, культура в Холодной войне», предлагающая посмотреть на прошлое как на актуальное, а актуальное увидеть с археологической дистанции.
«В дронах нет ничего нового» — первым, что вы прочтете на выставке, станут слова знаменитого американского военного журналиста Хэнсона Болдуина, сказанные в самом начале Холодной войны. Цитата из статьи Болдуина, опубликованной в The New York Times 25 августа 1946 года, прилагается к первому экспонату, невзрачному сероватому беспилотнику тех же времен с невзрачной сероватой бомбой под брюхом. Рядом будет бомба поэффектнее, точнее — помятая и местами проржавевшая оболочка от бомбы: B43, американская авиационная ядерная, производившаяся с конца 1950-х, хранившаяся в американских бункерах на западногерманской территории на случай ядерной войны и, по счастью, никогда не использовавшаяся в боевых условиях. Дроны и тактическое ядерное оружие — конечно, эта выставка, как и множество других выставок о Холодной войне, открытых за последние полтора года по всему миру, говоря о прошлом, имеет в виду настоящее. Но поскольку дрезденский Военно-исторический музей бундесвера — совершенно особенный, не столько военный, сколько радикально антивоенный музей, то и выставка у него получилась не такая, как все остальные.
Дрезденский музей, подобно многим музеям военного профиля в разных странах, расположен в здании арсенала. Помпезное неоренессансное палаццо было композиционным и смысловым центром целого района Дрездена — Альбертштадта, военного городка, построенного после франко-прусской войны на деньги побежденных: французы тогда заплатили огромную контрибуцию, военная победа была за Пруссией, моральная — за Францией, которой сочувствовало полмира, к тому же позднее в триумфе прусского милитаризма стали видеть исток обеих мировых войн следующего столетия. Первая оружейная экспозиция появилась в арсенале в конце XIX века, потом музей многократно менялся, расширялся, переделывался, закрывался и вновь открывался, отражая в своей жизни и судьбе все перипетии большой германской истории, в 1990 году перешел в ведение министерства обороны объединенной Германии, а осенью 2011-го открылся в нынешнем виде, перестроенный Даниэлем Либескиндом — выбор архитектора, которому Еврейский музей в Берлине составил репутацию главного деконструктора немецких исторических травм, был по-снайперски точен. Либескинд нанес деконструктивистский удар по неоренессансной гармонии: классический фасад разрезан колоссальным клином из стекла и металла, словно тело раненого — осколком снаряда. Экспрессивный архитектурный образ готовит зрителя к тому, что это не столько военный, сколько художественный музей — не в смысле эстетизации войны и не потому, что в экспозициях много искусства, уполномоченного комментировать материал и гуманизировать предмет. Хотя искусства действительно много — музей, например, приобрел две работы украинского художника Никиты Кадана: в 2014 году — «Процедурную комнату», серию сувенирных тарелок, на которых в протокольном стиле медицинских пособий изображены сцены полицейских пыток, а в 2023-м — «Гостомельскую скульптуру», знамя, сделанное из покореженного кровельного железа разбомбленного здания в Гостомеле.