«Сколько фильмов на эти темы нужно снять: 20, 15 или 10? Если честно, я бы не хотел отвечать на этот вопрос»
Иван И. Твердовский о своем фильме, посвященном трагедии «Норд-Оста»
В программу «Дни Венеции» 77-го Венецианского кинофестиваля вошла «Конференция» Ивана И. Твердовского. Герои фильма — люди, оказавшиеся заложниками во время теракта в Театральном центре на Дубровке в 2002 году. Ни террористов, ни участвовавших в штурме бойцов спецназа ФСБ в фильме нет: фильм посвящен вечеру памяти, который устраивает его главная героиня (ее играет постоянная актриса Твердовского Наталья Павленкова) спустя 17 лет после трагедии «Норд-Оста».
На счету Твердовского три полнометражных фильма с довольно внушительной фестивальной судьбой: «Класс коррекции» (2014), «Зоология» (2016) и «Подбросы» (2018) были призерами фестиваля в Карловых Варах, главного смотра восточноевропейского кино, а также собрали множество наград по всему миру. «Конференция» — первая работа режиссера, мировая премьера которой проходит на одном из фестивалей «большой тройки». О политике памяти, беседах с заложниками и визуальном решении фильма с Иваном И. Твердовским поговорил Константин Шавловский.
Когда у вас появилась идея снять фильм про «Норд-Ост»?
Решение углубляться в этот материал и тему сформировалось окончательно осенью 2017 года. В 2002-м, в год теракта, мне было 11 лет. И из моих детских воспоминаний это, наверное, самое сильное. Потому что, конечно, когда что-то страшное происходит очень далеко, это воспринимается не так, как когда это происходит через несколько домов от тебя.
А где вы тогда жили?
В Сокольниках, это десять минут на машине от Центра на Дубровке. Но эта трагедия оказалась очень близкой еще и потому, что мои родители так или иначе знали людей, которые были задействованы в этом мюзикле. Потом в «Классе коррекции» у меня снимался Филипп Авдеев, который был в детской труппе «Норд-Оста». Я постоянно слышал какие-то истории от разных людей, как-то связанных с «Норд-Остом». В общем, меня эта трагедия постепенно подталкивала к тому, чтобы начать о ней задумываться уже с точки зрения кино. Но раньше я понимал, что у меня нет какого-то морального права за нее браться.
Как вы почувствовали, что оно у вас появилось?
Я бы точно не мог снять эту картину в 25 лет, например. Тогда я достаточно серьезно был увлечен документалистикой. Меня утянуло бы в публицистику, факты, настоящих людей. Сейчас меня волнуют другие вещи. Мне гораздо интересней рассказать историю о чувствах людей через игровое кино. Когда у меня поменялась оптика, я почувствовал, что могу об этом говорить.
Кроме Филиппа Авдеева вы приглашали к участию в «Конференции» кого-то из бывших заложников?
С Филиппом вместе играет Рома Шмаков, он тоже был в детской труппе «Норд-Оста». Рома пробыл в зале все 56 часов и пережил штурм, и его мама тоже там была, а Филипп находился за кулисами в гримерке и сумел выбраться через несколько часов, после начала захвата.
Им не тяжело было сниматься в реконструкции?
Они мне для этого здесь и были нужны: и как свидетели, и как артисты, мои соратники, которые не дадут мне улететь куда-то не в ту сторону. С одной стороны, мне необходимо было уйти от документального слоя, от достоверности. Поэтому я не хотел привлекать к съемкам людей, которые непосредственно пережили этот опыт. А с другой, мне все-таки было важно, чтобы вся эта конструкция как-то поднялась от земли. Но не настолько, чтобы ее нельзя было схватить рукой.