Кто такие «новациане» и «донатисты»

WeekendИстория

Донатисты и новациане: немилость к падшим

Расколы и ереси. Проект Сергея Ходнева

0:00 /
777.012
Шарль-Андре ван Лоо. "Святой Августин спорит с донатистами", XVIII век

Слова «новациане» и «донатисты» сейчас совершенно не отдают чем-то великим, судьбоносным и страшным. Это не гностицизм, не арианство, не иконоборчество, о которых все хоть что-то да слышали. На самом же деле историческое, мировоззренческое, отчасти и политическое значение именно этих расколов III–VII веков огромно. Они впервые поставили ребром вопросы, которые не только для позднеантичного и раннесредневекового человечества были весьма жгучими, но и сейчас сохраняют свою публицистическую остроту. Причем, наверное, для любого сознания — клерикального и антиклерикального, ортодоксального и секулярного. Должно ли религиозное сообщество быть коллективом безукоризненных праведников, в котором нет места оступившимся? Есть ли предел тому, что можно простить? Где пролегают границы возможного компромисса между буквой этического императива и житейскими обстоятельствами? Сохраняет ли недостойный священнослужитель божественный «мандат»? Наконец, можно ли пытаться прибегать в интересах высшей нравственности к прямому насилию?

Справка
Новациане (III–VII вв.) и донатисты (IV–VI вв.) — представители движений в раннем христианстве, отделившихся от официальной церкви прежде всего по дисциплинарным соображениям. И те и другие считали, что отступничество во время гонений, как и другие тяжкие грехи, исключает человека из общества христиан автоматически и безвозвратно. Соответственно, не может быть истинной церковь, где отступники (хотя бы раскаивающиеся) и грешники находят прибежище и тем более становятся священниками и епископами.

Было гонимое, но все же маргинальное праведное сообщество, стойко переносившее государственные репрессии и порождавшее тысячи доблестных мучеников; потом пришел император Константин I — и оно в мгновение ока превратилось в признанную общественную силу, не просто легальную, но и влиятельную. Что-то такое мы обычно себе представляем в качестве самого общего очерка социальной истории христианства II–IV веков — но, как это с общими очерками обычно бывает, за скобками остается чудовищное количество нюансов и полутонов. А в них-то для тогдашних людей иногда состояло самое важное.

Да, были гонения, разные по масштабам и накалу, но все равно безжалостные. Да, были сонмы мучеников, самоотверженно и героически умиравших за свои убеждения. Но все-таки к III веку христиане уже как-то нечувствительно встроились в римский социум; у того или иного епископа нет-нет да возникали неформальные добрые отношения с гражданскими властями (или хотя бы с теми, кто к власти был близок). Среди же тех, кто угодил в репрессивные жернова, были не только герои и героини, которые, если верить позднейшим житийным легендам, вступали в красивые нравоучительные беседы с гонителями и смеясь переносили чудовищные мучения, слыша пение ангелов. Были, увы, и запутавшиеся проходимцы, умученные для начала долгами и бедностью: римское правосудие было обстоятельно и потому неторопливо, можно было понадеяться, что дело ограничится ссылкой или тюрьмой, причем заключенных всячески опекала общинная система христианской благотворительности. А там, глядишь, или гонение кончится, или кто-нибудь где-нибудь замолвит словечко — и вот ты на воле, да еще в ореоле жертвы и исповедника.

С другой стороны, тех, кто дал слабину, было так много, что эти количеством нельзя было пренебрегать без размышлений этического характера. Предположим, по бумагам выходило самое страшное — человек отрекся от Христа и принес жертву гению императора. Но что мы знаем о его обстоятельствах? Может быть, его сломили угрозы или пытки — а имеем ли мы полное право ждать от всех до единого, что они будут адамантами? Может быть, он без всякой трусости тяжело решил, что и для его семьи, и для общего дела все-таки будет полезнее его жизнь, хотя бы и купленная страшной ценой? Может быть, он и не совершал формального отречения, а только получал, благодаря подкупу или просто снисходительности судебно-следственных органов, справочку о том, что, мол, благонадежность гражданина Кая установлена,— а таких случаев было великое множество? Или вот, допустим, епископ, который вроде бы согласился сдать властям «запрещенную литературу», но подсунул им сочинения каких-нибудь гностиков или алхимические трактаты,— он кто, волк в овечьей шкуре или

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Человек с пистолетом и совестью Человек с пистолетом и совестью

Чем Клинт Иствуд важен не для истории кино, а для нас сегодняшних

Weekend
Как использовать QR-генератор в браузере Microsoft Edge: простые советы Как использовать QR-генератор в браузере Microsoft Edge: простые советы

Как воспользоваться QR-генератором для создания графических ссылок

CHIP
Гибель «Титаника»: русское эхо трагедии Гибель «Титаника»: русское эхо трагедии

Как гибель «Титаника» отразилась на русских прессе и обществе?

Дилетант
Названы продукты, которые нельзя греть в микроволновке Названы продукты, которые нельзя греть в микроволновке

Какие продукты нельзя не только готовить, но и подогревать в микроволновке

Популярная механика
В поисках «духовной оседлости» В поисках «духовной оседлости»

Начало перестройки отражалось и в локальных дискуссиях

Дилетант
Огнестрельная катана: краткая история японских стволов Огнестрельная катана: краткая история японских стволов

У огнестрельного японского оружия очень экзотическая и захватывающая история

Популярная механика
Свой-чужой: кто живет в нашем организме, и зачем они нам нужны Свой-чужой: кто живет в нашем организме, и зачем они нам нужны

Бактерии — наши друзья, во всяком случае, большинство из них

Популярная механика
Сооснователь «Кухни на районе» — о «Москве без плиты» Сооснователь «Кухни на районе» — о «Москве без плиты»

Как «Кухне на районе» удается существовать и даже развиваться в кризис

РБК
«Не дотянули»: аналитики предупредили о риске падения цен на нефть даже после сделки России и ОПЕК «Не дотянули»: аналитики предупредили о риске падения цен на нефть даже после сделки России и ОПЕК

Крупнейшее сокращение добычи не убережет нефтяные цены от нового падения

Forbes
В России нашли способ улучшить приживаемость имплантантов В России нашли способ улучшить приживаемость имплантантов

Ученые нашли способ повысить эффективность приживаемости полимерных имплантатов

Популярная механика
Тайные линии: что скрывает наша кожа Тайные линии: что скрывает наша кожа

Человеческая кожа скрывает сложные узоры линий, о которых вы вряд ли подозревали

Популярная механика
Котел крутых людей: что осталось за кадром фильма Юрия Дудя о Кремниевой долине Котел крутых людей: что осталось за кадром фильма Юрия Дудя о Кремниевой долине

Насколько новый выпуск «ВДудь» точно отражает дух и ценности Долины

Forbes
Запас прочности: как женщины в малом бизнесе переживают «вирусный» кризис Запас прочности: как женщины в малом бизнесе переживают «вирусный» кризис

Предпринимательницы о том, как сейчас обстоят дела и к чему они готовятся

Forbes
5 самых забавных научных иллюстраций: рыба в космосе и морж-супермен 5 самых забавных научных иллюстраций: рыба в космосе и морж-супермен

Некоторые научные концепции проще нарисовать, чем объяснить

Популярная механика
Будущее сейчас: почему обязательная маркировка — не прихоть, а неизбежность Будущее сейчас: почему обязательная маркировка — не прихоть, а неизбежность

Мнение о внедрении обязательной маркировки товаров

Forbes
Прикоснёмся к феерии Прикоснёмся к феерии

Русский плакат рубежа веков

Наука и жизнь
Правила жизни Вивьен Вествуд Правила жизни Вивьен Вествуд

Дизайнер, Лондон, 79 лет

Esquire
Почитать на майских: 10 лучших зарубежных книг ХХI века Почитать на майских: 10 лучших зарубежных книг ХХI века

Список лучших переводных романов XXI века

Forbes
И сериал посмотреть, и в Zoom выйти: 8 лайфхаков для домашнего гардероба в карантине И сериал посмотреть, и в Zoom выйти: 8 лайфхаков для домашнего гардероба в карантине

Как одеваться для работы дома — бесплатно, красиво и с комфортом

Forbes
Глава 2: Музыка Глава 2: Музыка

– Ты за что задержанных избил? – За дело. Плеер верни

Esquire
После измен и скандалов: звезды, которые сохранили теплые отношения с бывшими После измен и скандалов: звезды, которые сохранили теплые отношения с бывшими

Расставаться красиво – это целое искусство

Cosmopolitan
Джесси Айзенберг: «Талантливые люди всегда одиноки» Джесси Айзенберг: «Талантливые люди всегда одиноки»

Интервью с Джесси Айзенбергом о стеснительности и своем «неголливудском» образе

Cosmopolitan
«Отказ предоставлять каникулы по аренде — мародерство»: основатель сети «Тануки» о спасении от кризиса «Отказ предоставлять каникулы по аренде — мародерство»: основатель сети «Тануки» о спасении от кризиса

Как поддерживают бизнес в условиях пандемии в разных странах

Forbes
10 неожиданных фактов о еде, после которых вам захочется питаться правильно 10 неожиданных фактов о еде, после которых вам захочется питаться правильно

Про пиво или кофе мы даже подумать не могли

Cosmopolitan
Сколько тротила нужно, чтобы взорвать южноафриканский броневик Сколько тротила нужно, чтобы взорвать южноафриканский броневик

Красивые и мощные взрывы любят не только пироманы

Популярная механика
«Время работает на тебя»: Хавьер Бардем об актерской зрелости, честных эмоциях и долгих разлуках с Пенелопой Крус «Время работает на тебя»: Хавьер Бардем об актерской зрелости, честных эмоциях и долгих разлуках с Пенелопой Крус

Интервью с Хавьером Бардемом о силе жизненного опыта и актерской зрелости

Forbes
Инопланетяне среди нас: мог ли Марс быть колыбелью земной жизни Инопланетяне среди нас: мог ли Марс быть колыбелью земной жизни

Гипотезу о том, что жизнь зародилась на Марсе, можно назвать необычной

Популярная механика
7 самых ужасных фильмов Николаса Кейджа 7 самых ужасных фильмов Николаса Кейджа

Эти картины доставляют неимоверные муки даже самому фанатичному зрителю

Maxim
Пощекотать нервы: 15 отличных триллеров для домашнего просмотра Пощекотать нервы: 15 отличных триллеров для домашнего просмотра

Отборный саспенс от Хичкока, братьев Сэфди, Кристофера Нолана и других

Esquire
Новая норма Новая норма

Свежее поколение брендов играет по правилам, которые придумывает здесь и сейчас

Vogue
Открыть в приложении