Здоровая эйфория
Пилюли из насекомых, собачья шкура над входом в дом, яйцо, сваренное в гейзере, — так тайцы из северных провинций Чиангмай и Чианграй представляют себе ЗОЖ. Для них это не просто модная аббревиатура — это реинкарнация при жизни
Возьмите экстракт сороконожки, все тайцы принимают его от кашля, — продавщица одного из аптечных пунктов Чиангмая протягивает мне пакетик с коричневыми шариками.
В провинции Чиангмай температура воздуха плюс 37. Влажно и душно. Идеальный климат для бактерий. Вот я и подхватила инфекцию. Кашель давит и царапает горло, мешает говорить, есть, спать. Согласна проглотить сороконожку живьем, лишь бы полегчало. Шарики на вкус кисло-горькие. Пять минут я дышу, не чувствуя першения. Потом начинается очередной приступ.
— А что-нибудь посильнее есть? Типа «антифлу»? — спрашиваю аптекаршу, поперхнувшись сороконожьим снадобьем.
— Мы не отпускаем химические препараты без рецепта. Только натуральные. Купите микстуру из индийского крыжовника амла. Или попробуйте рассасывать пилюли из трав, — она снимает пузырек со стеллажа, густо усеянного пахучими эвкалиптовыми мини-ингаляторами и разнокалиберными пластиковыми баночками с нарисованными на них диковинными кустами, насекомыми и улитками. Внутри пузырька — неровные коричневые катышки, смахивающие на змеиный помет. Солено-щипучая таблетка моментально замораживает и парализует носоглотку, как анестезия в кабинете стоматолога. «Властью короля», — читаю я на упаковке. Бывший монарх Таиланда — Пхумипон Адульядет (Рама IX) — скончался в 2016 году, но остается национальным героем, кумиром, целителем и даже объектом психологической зависимости тайцев, особенно на севере страны. После его смерти народ год держал траур: ходил в черном, рыдал, ставил свечки и бросал охапки цветов к черно-белым портретам правителя. Ведь именно король спас соотечественников от опиума, дал работу, подарил вторую жизнь и посеял первые семена ЗОЖ.
Вместо мака
С начала XX века на границе Северного Таиланда, Лаоса и Бирмы (Мьянмы) процветали опиумные плантации. Мак был главной культурой и единственным заработком горных племен. С легкой руки ЦРУ место соединения трех стран стало называться «золотым треугольником». Урожай отправляли по реке Меконг в Бирму — к Кхуну Са, влиятельнейшему наркобарону Юго-Восточной Азии. Из Бирмы опиумное сырье разносилось по всему миру.
В 1969 году король Рама IX, путешественник и фотограф, отправился исследовать потенциал северных владений. Его потрясли масштабы опиумного производства. Горные тайцы все вместе производили в год около 150–200 тонн опиума. Каждая семья возделывала хотя бы гектар земли. Причем примерно 40 % местных жителей сами оказались закоренелыми наркоманами: король застал их в хижинах с опиумными трубками в руках. Именно тогда король учредил в Северном Таиланде фонд Royal Project, главными целями которого было улучшение жизни местных племен, восстановление природных ресурсов и прекращение производства опиума. Наркозависимых лечили в реабилитационных центрах. Маковые поля выкосили и выжгли — члены королевской семьи лично участвовали в уничтожении посадок. Когда монарх умер, исцеленные делились воспоминаниями в тайских СМИ: «В моей семье все были наркоманами, из поколения в поколение. Его Величество сделал нас людьми»; «Я прямо сказал Его Величеству, что без продажи опиума не проживу. А он пообещал засеять поле личи и кофе. И засеял! Думаю о нем каждый день, скучаю, не могу без него».
Бывшие маковые плантации засадили фруктовыми деревьями, цветами, злаками и лекарственными травами. Образцы новых достижений северотайского сельского хозяйства жена Рамы IX Сирикитсобрала в Ботаническом саду королевы в Чиангмае. Клумбы, грядки, оранжереи, пруды. Розовые, сиреневые, малиновые орхидеи (из них делают натуральную косметику). Пучки лемонграсса (главный элемент тайской кухни). Зеленые, желтые, бурые «головки» плотоядной росянки (антисептик). С плаката счастливо и гордо улыбается компания горцев. Теперь они подают пример ЗОЖ всему Таиланду.
Здоровье нации
Этноагрокультурная коммуна Бан-Тонг-Луанг в Чиангмае. Здесь под присмотром государства в привычной горной обстановке представители местных племен (карены, лаху, палонг, падонг, хмонги, яо, акха) построили деревни и возрождают обычаи, подзабытые во время опиумной эйфории. Вспоминают историю своих этносов, ищут корни, которые сотни лет назад делали их предков счастливыми. Так они реабилитируются. Этот комплекс этнических деревень — часть королевского проекта по восстановлению здоровья нации.
Над воротами в поселение акха в Бан-ТонгЛуанге висит шкура собаки. Рядом из земли торчат два бревна, на одном нарисовано женское лицо, на другом — мужское. Фигуры соединены сучком — символический половой акт.
— Это предки, давшие нам жизнь. Пока они тут стоят, мы живы и здоровы. А собака охраняет деревню от злых духов. Когда наши мужья уходят в лес рубить бамбук, неизвестно, кого они там подцепят. Духи ведь обитают в каждом кусте. Но мимо собаки ни один не проскочит. Вообще, чтобы уж наверняка не допустить невзгод и болезней, надо иногда съедать собаку, — рассказывает Бунсо из племени акха.