Король танца
Двадцатисемилетний Денис Родькин — уникальный случай: пришел в Большой театр со стороны и стал первым танцовщиком труппы и любимцем публики.
Открывать сезон в Большом театре — миссия почти государственной важности. Тут все должно быть идеально, парадно, накрахмалено, с лучшим составом. И когда три года назад прима Светлана Захарова выбрала себе в партнеры молодого танцовщика Дениса Родькина, публика ахнула: откуда этот красавец? Этой осенью двадцатисемилетний Родькин открывал сезон снова — с Захаровой в «Лебедином озере», — и никто уже не сомневался, что он не просто самый молодой премьер Большого, а на сегодняшний день — его лицо.
Чем более именита труппа, тем длиннее путь к вершине. Миновать первую ступень — кордебалет — в Большом за последние десятилетия удавалось только Ивану Васильеву и Ольге Смирновой. Можно полжизни танцевать даже главные партии, но так и не добраться до прекрасного, звучного и опьяняющего высшего звания. Потому что премьер и балерина — это признание не только мастерства, но и наличия той неуловимой субстанции, которая отличает небожителя, на спектакли которого добропорядочная публика готова прорываться, даже если билетик придется украсть. Чтобы поверить, что Денис Родькин из этих великих, достаточно увидеть толпы поклонников, ожидающие его перед служебным подъездом Большого театра после каждого спектакля.
Высоченный, широкоплечий, голубоглазый шатен с классическими чертами лица выделяется и когда между репетициями заскакивает в спортивном костюме в переполненный театральный буфет за стаканчиком кофе, и в джинсах и куртке на улице. И конечно, на сцене Большого — самой большой после Ла Скала в Европе. Почему считается, что Мариинский театр танцует чище, а Большой — более крупно и эмоционально? Потому что в Москве требуются огромные физические усилия и преувеличенные эмоции, чтобы заполнить своей энергией зал. Танцовщик среднего роста вынужден виться во всевозможных пируэтах, дабы его заметили на сцене. Родькин с его ростом под метр девяносто и парящим прыжком ей сомасштабен.
«Мне прямо сказали: ты высокий, фактурный, в кордебалете такие пригодятся, но на большее не рассчитывай», — вспоминает он поступление в Большой и сейчас, перетанцевав всех принцев, не без гордости отмечает, что начинал с «мебели» — мимических партий придворных в «Пахите» и «Дон Кихоте», которые не участвуют в массовых танцах, а создают фон.
Впрочем, само приглашение в Большой театр мальчика из далекой от искусства московской семьи, выпускника хореографического училища при ансамбле народного танца «Гжель» было так же невероятно, как аудиенция у Екатерины II капитанской дочки Маши Мироновой: для главного театра страны кадры двести пятьдесят лет кует Московская академия хореографии, педагоги которой, сами выходцы из Большого, досконально знают его традиции и стиль. Родькин оказался здесь первым выпускником неакадемической балетной школы.