Эмили Ратаковски — о том, каким может быть ее будущий ребенок

VogueЗнаменитости

Эмили в декрете

Конечно, в том, что мы хотим знать пол будущего ребенка, есть смысл, считает Эмили Ратаковски. Но что, если посмотреть на этот вопрос и под другим углом?

Когда мы с мужем рассказываем друзьям о моей беременности, сразу после поздравлений следует вопроc: «А кого вы ждете?» Нам нравится отвечать, что мы не узнаем пол ребенка до его 18‑летия, тогда он сам расскажет, кем себя считает. Все смеются. Однако в этой шутке много правды, потому что все куда сложнее, чем гениталии, с которыми мы появляемся на свет. Правда в том, что мы понятия не имеем, какой человек развивается в моей утробе. Кем он будет? Как изменит нашу жизнь? С одной стороны, это удивительно, с другой — немного пугает.

Я уже решила, что постараюсь не навязывать ребенку гендерные стереотипы. Но какой бы прогрессивной я себе ни казалась, желание узнать пол плода меня не обошло. Это первая реальная возможность увидеть в ребенке личность. В юности я почти автоматически представляла себя мамой девочки. Моя психотерапевт объяснила, что это частое явление. Современные тренды в психологии активно продвигают концепцию, что люди могут заводить детей, чтобы «переделать» собственное детство. Так они стараются вылечить свои травмы, пытаясь начать все заново с мини-версией себя. «Если честно, — сказала я мужу за ужином, — не уверена, что хочу девочку. Просто никогда раньше даже и не думала о мальчике».

«Я действительно переживаю, что девочка в современном мире будет испытывать большое давление, особенно будучи твоей дочерью», — сказал мне муж. Я с содроганием вспомнила о своей матери и ее рассказах о том, как ее выбрали королевой красоты на школьном выпускном. И как я говорила маме, что ее коллеги-женщины просто завидуют ей. И о том, как рано я поняла, что красота — это власть. Знаю, как красивые мамы одержимы успехами и внешностью детей. Женщины постоянно сравнивают себя друг с другом, производя в голове расчеты. «Я никогда не позволю, чтобы такие мысли появились в голове моей дочки», — говорю мужу, но все равно беспокоюсь. Я сама до сих пор регулярно борюсь с подсознательной мизогинией, ловлю себя на том, что сравниваю ширину своих бедер с бедрами других женщин. С чего я взяла, что смогу защитить свою дочь от этого?

Мой муж часто говорит «мы беременны», это мило, хотя не совсем правда. Очень обидно, что ДНК всей его семьи внутри меня, а моей ДНК внутри его тела нет. «Это несправедливо», — говорю я, и мы оба смеемся. Беременность — опыт, который женщина проживает наедине со своим телом, даже если у нее, как у меня, есть любящий партнер. Некому разделить эти ощущения со мной: острые мышечные боли внизу живота или болезненную тяжесть в груди, которая теперь встречает меня каждое утро. У моего мужа нет физических симптомов «нашей» беременности — еще одно напоминание о том, какой разный путь проходят мужчины и женщины.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Его прекрасная леди Его прекрасная леди

О любви первого президента СССР выходит спектакль. Что известно

Vogue
Маршрут построен Маршрут построен

Как экономить на поездках в метро в разных городах России

Лиза
Выживут только любовники Выживут только любовники

Стейси Мартин — о новом фильме про любовь и многослойности в моде и кино

Vogue
7 фруктов, которые нельзя хранить в холодильнике: мнение шеф-повара 7 фруктов, которые нельзя хранить в холодильнике: мнение шеф-повара

Каким фруктам не место в холодильнике

VOICE
Животная страсть Животная страсть

Елена Перминова: о муках совершенствования пресса

Vogue
28, Пётр и ослик 28, Пётр и ослик

Рассказ Григория Служителя — про путешествие в прошлое на троллейбусе

Afternoon Seasons of life
Нулевая видимость Нулевая видимость

Над модой 2000‑х, одновременно вульгарной и наивной, принято потешаться

Vogue
Атмосфера жизни Атмосфера жизни

Загородный подмосковный дом с интерьером вне времени

SALON-Interior
Высокие требования Высокие требования

Диджею Нике Кубрак составлять наряды удается не хуже, чем крутить пластинки

Vogue
Михалковы Михалковы

Династия Михалковых: от успеха в кино до признания в ресторанном бизнесе

Караван историй
Шика-блеска не давай Шика-блеска не давай

Неожиданно скромное жилище топ-модели Кендалл Дженнер

AD
«Страсть в стоге сена» «Страсть в стоге сена»

Как «Тихий Дон» ругала и хвалила советская, эмигрантская и западная критика

Weekend
Джордж Оруэлл Джордж Оруэлл

Правила жизни Джорджа Оруэлла

Esquire
Роли исполняли Роли исполняли

Несколько дримкаров, прошедших кастинги в популярные фильмы

Men Today
Дамы и драмы Пьеро Дамы и драмы Пьеро

Авдотья Смирнова сняла сериал, после которого вы будете напевать про магнолию

Vogue
«Речь про свободолюбие, озорство какое-то»: художник Саша Браулов — о работе над обложкой «Правил жизни», вышивке как методе и здоровом хулиганстве «Речь про свободолюбие, озорство какое-то»: художник Саша Браулов — о работе над обложкой «Правил жизни», вышивке как методе и здоровом хулиганстве

Художник Саша Браулов о вышивке как методе и силе доброты

Правила жизни
Тянет в Италию Тянет в Италию

Италия — точка притяжения художников, моряков и мечтателей

Y Magazine
Тарифная суматоха Трампа Тарифная суматоха Трампа

Координаты пространства конфликта, разгоревшегося в международной торговле

Монокль
Подвал с секретом: как живет один их главных театров Москвы — пространство «Внутри» Подвал с секретом: как живет один их главных театров Москвы — пространство «Внутри»

Как архитектору удалось создать один из самых модных театров Москвы?

Forbes
Кодзима, Миядзаки, Уэда: 3 геймдизайнера-визионера Кодзима, Миядзаки, Уэда: 3 геймдизайнера-визионера

Разбираемся, кто задает тренды в гейм-индустрии

РБК
Ирина Старшенбаум: «Не хочется в очередной раз говорить о том, как все плохо» Ирина Старшенбаум: «Не хочется в очередной раз говорить о том, как все плохо»

Ирина Старшенбаум — о трудностях перевоплощения в инфантильного персонажа

Ведомости
Александр Невский и его время Александр Невский и его время

Александр Невский правил в тяжелое для нашего отечества время

Знание – сила
«Мы жили в кино»: Эйдельштейн и другие актеры о фильмах Романа Михайлова «Мы жили в кино»: Эйдельштейн и другие актеры о фильмах Романа Михайлова

О съемках, о методе Михайлова и о том, как актеров трансформировал этот опыт

РБК
«Ретро снова модно»: почему зумеры и миллениалы полюбили музыку Надежды Кадышевой «Ретро снова модно»: почему зумеры и миллениалы полюбили музыку Надежды Кадышевой

Что стоит за стремлением зумеров снять вирусный рилс с песней из детства?

Forbes
Агата Кристи, вооруженные каскадеры и мощные моторы: как работала сирийская «дорога Нэрнов» Агата Кристи, вооруженные каскадеры и мощные моторы: как работала сирийская «дорога Нэрнов»

История создания автобусного маршрута от Бейрута до Багдада братьями Нэрнами

ТехИнсайдер
6 самых безумных предметов, которые когда-либо крали 6 самых безумных предметов, которые когда-либо крали

Некоторые из самых странных вещей, которые когда-либо были украдены

ТехИнсайдер
«Эхо победы в Лондоне-2012 до сих пор работает» «Эхо победы в Лондоне-2012 до сих пор работает»

Сергей Тетюхин о киногеничности олимпийского финала и новом поколении игроков

Ведомости
Шимпанзе используют «деревянный телеграф» для удаленного общения Шимпанзе используют «деревянный телеграф» для удаленного общения

Ученые знают, что шимпанзе барабанят по деревьям, но только сейчас поняли, зачем

ТехИнсайдер
Боярские Боярские

Михаил Боярский стал лицом семьи, но все равно уверен — лучшие были до него

Караван историй
Летняя косметичка: что убавить, что прибавить Летняя косметичка: что убавить, что прибавить

Как пережить жару и сохранить красоту? Золотые правила ухода

Добрые советы
Открыть в приложении