Вернуть награбленное: почему Эрмитаж не отдает сокровища музеям Германии
В издательстве «Слово» выходит книга «Культура как скандал. Из истории Эрмитажа», написанная британской журналисткой Джеральдин Норман и директором музея Михаилом Пиотровским. 300 лет истории Эрмитажа рассказаны как хроника скандалов вокруг музея. С разрешения издательства Forbes Life публикует фрагмент главы про реституцию
Дж.Н. Когда в 2014 году Эрмитаж отмечал свое 250-летие, необычный жест дружбы со стороны Британского музея обернулся международным скандалом. Нил Макгрегор, в то время директор Британского музея, решил, что столь грандиозное событие требует чего-то исключительного. И отправил мраморную статую речного бога Илисоса в Санкт-Петербург для временной экспозиции в течение двух месяцев.
«Культура
как скандал.
Из истории
Эрмитажа»
Родом с фриза Парфенона в Афинах, датируемая V веком до нашей эры, статуя была вывезена вместе с другими мраморными скульптурами британским послом в Османской империи лордом Элгином, в 1801–1812 годах. В 1816 году Элгин продал свою коллекцию Британскому правительству за 35 тысяч фунтов стерлингов, что было значительно меньше той суммы, которую он заплатил за приобретение реликвий, и правительство подарило скульптуры Британскому музею. С тех самых пор Греция призывает вернуть Афинам мрамор Элгина. Временное предоставление статуи Эрмитажу стало первым за два столетия случаем, когда какой-либо из мраморных предметов покидал стены музея.
Лорд Элгин, шотландский дворянин, солдат и дипломат, служил послом в Константинополе, когда Греция еще входила в состав Османской империи. Он утверждал, что имеет фирман, или письменное разрешение, от османского правительства на вывоз скульптур из Акрополя, древней афинской цитадели. Фирман неоднократно искали, но так и не нашли. Действия Элгина вызвали немалый гнев, и призывы к реституции звучат уже более двух столетий. Британский поэт лорд Байрон возмутился одним из первых. Назвав лорда Элгина вандалом, он восклицал в поэме «Паломничество Чайльд-Гарольда», опубликованной в 1812 году:
Глух тот, кто прах священный не почтит
Слезами горя, словно прах любимой.
Слеп тот, кто меж обломков не грустит
О красоте, увы, невозвратимой!
О, если б гордо возгласить могли мы,
Что бережет святыни Альбион,
Что алтари его рукой хранимы.
Нет, все поправ, увозит силой он
Богов и зябких нимф под зимний небосклон.
(Перевод В. Левика)
Полулежащая, обезглавленная мраморная фигура Илисоса отбыла в Санкт-Петербург. Открытие выставки было встречено протестами. Премьер-министр Греции Антонис Самарас отреагировал с яростью, назвав это «оскорблением греческого народа».
Нил Макгрегор объяснил свой жест — потребовавший разрешения Совета попечителей и британского правительства, — как признание особых отношений между двумя музеями. Британский музей был основан на пять лет раньше Эрмитажа, так что «мы почти близнецы, — заявил он. — Это первые великие музеи эпохи европейского Просвещения».
Вторая мировая война
У Эрмитажа нет претензий в смысле реституций, уходящих в такие далекие времена, как мраморы Элгина, но приходится сталкиваться с множеством проблем более позднего периода. Основные из них проистекают из событий революции и Второй мировой войны. Произведения искусства, вывезенные Советской армией из Германии в 1945 году, — история, которой тоже не видно ни конца ни края.
В последние месяцы войны и первые годы мира Советская армия вывезла из Германии около двух миллионов произведений искусства. Трофейная комиссия, созданная советским правительством для сбора репараций с Германии, начала работу на оккупированной территории сразу после окончания войны. Первоочередной целью был вывоз промышленных объектов и стратегических материалов в Советский Союз. Но художественные ценности также входили в сферу интересов комиссии: их рассматривали в качестве компенсации за дворцы и памятники, разрушенные немецкой армией. Комитет по делам искусств советского правительства выделил для выполнения этой задачи специальные бригады, в состав которых входили искусствоведы, художники, реставраторы и другие специалисты, временно получившие звания майоров или полковников. Конфискованные ими произведения искусства вызывают горячие споры в течение последних 70 лет.
М.П. Реституция — весьма болезненный вопрос, и к нему нужно относиться с особой щепетильностью. В первые постсоветские годы, когда начались жаркие дискуссии по поводу «трофейного искусства», я предупреждал, что мы открываем ящик Пандоры, если высокомерно полагаем, что сможем найти решение, которое всех устроит. Именно так и произошло. Из примитивной постановки вопроса о том, что «Россия грабит Германию», потянулись другие истории, но уже не о немецких музейных коллекциях, а о произведениях искусства, принадлежавших евреям, жертвам холокоста. Такие работы были обнаружены в музеях Франции, Австрии и даже самой Германии. В частных коллекциях всплыли предметы из немецких музеев. Началась череда судебных дел, скандалов и конференций. Последовали иски о реституции против музеев Европы и Америки с требованием возврата произведений искусства, вывезенных из Египта, Турции и многих африканских стран.
Президент Франции Макрон сам поднял вопрос по поводу морального статуса Музея на набережной Бранли в Париже, открытого его предшественником, Жаком Шираком, где выставлено искусство Африки, Азии, Океании и обеих Америк. Вопрос о культурных ценностях, «перемещенных» в ходе Второй мировой войны, уже не казался самым животрепещущим и неразрешимым в этом море других проблем. Эрмитаж начал медленно, и не без сопротивления, искать решение, которое было бы справедливым и в то же время законным. Это оказалось совсем не просто. Подавляющее большинство произведений искусства, вывезенных из Германии после войны, — тысячи экспонатов — были возвращены еще в 1958 году, после образования Германской Демократической Республики, по просьбе нового правительства.
Все это оформили как акт дружбы между двумя правительствами и прославляли как спасение художественных ценностей от ужасов войны. Благородство смешалось с политикой, но в результате удалось восстановить музейную структуру Восточной Германии — прежде всего Музейный остров в Берлине. В Германии это помнят и не раз там организовывали мемориальные мероприятия и выставки. Но в специальных хранилищах советских музеев все еще оставалось немало экспонатов, вывезенных из музеев Западного Берлина и частных коллекций, что послужило поводом для дальнейших скандалов и переговоров.
Беда в том, что и менталитет, и обстоятельства могут меняться со временем. Сразу после победы в войне и в свете всех тех ужасов, что фашисты творили в нашей стране, изъятие части их культурного наследия казалось не менее справедливым, чем казнь нацистских преступников и другие решения Нюрнбергского трибунала. Все забыли про Гаагскую конвенцию о законах и обычаях сухопутной войны — Германия ее попросту не соблюдала. Нацистское ограбление музеев Европы, включая Россию, блестяще описано в книге Линн Николас «Похищение Европы», опубликованной в 1994 году. Но влияние этой книги и фильма «Охотники за сокровищами», снятого по ее мотивам, быстро сменилось кампанией по демонизации вывоза Россией произведений искусства из Германии. Кампания развернулась как на официальном, так и на неофициальном уровнях.
Спрятанные сокровища
Дж.Н. В 1991 году два российских искусствоведа, Константин Акинша и Григорий Козлов, опубликовали в американском журнале «Art News» статью под названием «Военные трофеи Советского Союза: спрятанные художественные сокровища». Не имея возможности опубликовать свои материалы в России, оба переехали в Германию, где их поощряли к продолжению этой работы. «Тысячи произведений искусства, вывезенных советскими войсками из Германии после Второй мировой войны, вот уже почти 50 лет находятся в специальных музейных хранилищах в Советском Союзе, — утверждали авторы. — Конфискованные в русской зоне оккупации организованными бригадами, созданными для сбора трофеев у побежденного врага, или награбленные советскими солдатами, эти ценности, как полагали, были уничтожены в результате союзнических бомбардировок. О существовании и масштабах секретных хранилищ известно очень узкому кругу лиц».
Историю подхватили газеты по всему миру, а книга этих авторов о «трофейном искусстве», опубликованная в 1995 году сразу в нескольких странах, стала источником многих последующих скандалов.
М.П. Поначалу существование экспонатов, оставшихся в России, не было секретом, а если и секретом, то открытым. Западные коллеги говорили мне, что им было известно от русских друзей, что, например, «Площадь Согласия» Дега находится на хранении в Эрмитаже, но они не спешили предавать информацию огласке, понимая, что это может навредить их друзьям в Советском Союзе. У музейного сообщества свои этические принципы. Когда в стране началась перестройка, эти секреты Полишинеля постепенно просачивались наружу и воспринимались как великие тайны, наконец-то разглашенные.