Услышь его рев: ремейк «Короля Льва» вышел очень вовремя. Объясняем почему
В прокат — спустя ровно четверть века после оригинала — выходит новый “Король Лев”. Рассказываем, каким он получился и почему появился в самый подходящий момент.
Каким получился новый "Король Лев" (спойлер: хорошим и серьезным)
Сразу о главном: несмотря на оценки на Rotten Tomatoes и Metacritic, замершие где-то в районе двойки с плюсом, новый “Король Лев” — зрелище, от которого захватывает дух зрителя. А еще это зрелище, которое все-таки захватывает дух оригинального мультфильма. Кстати, “анима” — это и есть “душа”. Кому, как не аниматорам, с ней работать? Вот они и работают: перед нами снова драма о недоигранном детстве и безжалостном взрослении; о столкновении инфантильной воли с мудрой судьбой; о выборе между праздной беспечностью и благородным долгом; об изгнании из отчего дома и возвращении короля. И о целом корпусе других сложных тем, над которыми зритель вряд ли сильно размышлял в десять лет — если, конечно, этот зритель не был Шелдоном Купером.
А фотореалистичная графика вовсе не превратила “Короля Льва” в scripted reality от National Geographic, как бы мы ни шутили на этот счет. Благодаря мифологической структуре сюжета и музыкальным симфониям изображение на экране здесь воспринимается не как скучная документальная съемка, а как театральные декорации для эпических страстей. Если спросить современных детей, то они скажут, что эта саванна куда красивее, чем та, которую аниматоры Disney нарисовали 25 лет назад. Но рецензии (как правило) пишут не дети — отсюда и рейтинги на “Гнилых томатах”.
А опасения, связанные с тем, что новый “Король Лев” окажется менее эмоциональным, подтвердились лишь частично. Исследователь Анри Бергсон, систематизируя комические приемы в своем эссе “Смех”, предупреждал, что юмор работает лишь тогда, когда он напоминает человеку о его природе. Поэтому в скетчах с животными, которые мы так любим смотреть на ютьюбе или в мультфильмах, всегда присутствует антропоморфизм: кот должен быть в сапогах, а Медведь — возиться с Машей, как затерроризированный ребенком родитель. В Disney c этим правилом знакомы лучше, чем где бы то ни было, поэтому аниматоры студии стараются превращать животных в людей и наоборот. Например, в “Робин Гуде” 1973 года английский разбойник был рыжим лисом.
“Король Лев” 1994 года — один из немногих мультфильмов (кроме него на ум приходит разве что “Бэмби”), где животные сознательно изображены неантропоморфными. Проще говоря, они передвигаются на четырех лапах — и, чтобы их нарисовать, аниматорам приходилось ездить в Кению, бродить по зоопаркам и даже выписывать настоящих зверей в свою студию. И в то же время у героев классического мультфильма был очень широкий спектр эмоций и полноценная человеческая мимика. В новом “Короле Льве” гримас стало на порядок меньше, маленькую Налу не всегда отличишь от маленького Симбы, а взрослую Налу — от Сараби. Но большую часть шуток и харизмы героев все же удалось сохранить. А то, что мультфильм стал чуть менее смешным, позволило подчеркнуть его театральное благородство — ценность, которую не замечаешь, будучи ребенком.