Юрий Власов собрал аккумулятор, который конкурирует с продуктами Tesla. Он дорого стоит и долго окупается. Примет ли его рынок?
Юрий Власов ещё в детстве думал, как создать дом, который сам бы обеспечивал себя энергией. Повзрослев, он пошел работать финансистом в сургутский филиал «Газпрома» — но работа по найму не удовлетворяла его и параллельно он занимался сложными технологическими задачами: например, однажды установил дровяной камин на 10 этаже многоквартирного дома. Позже Власов переехал в Москву и поступил в «Сколково», где начал воплощать детскую мечту о доме, который использует только возобновляемые источники энергии. Результатом стала портативная батарея Watts Battery: за пять лет разработки стартап привлек $3 млн инвестиций и распространил несколько десятков устройств компаниям и частным лицам в России, Европе и Африке. В этом году Власов планирует произвести тысячу аккумуляторов. Он рассказал Inc., зачем продаёт устройство дешевле себестоимости, а участники российского рынка — что может убить этот стартап.
Юрий Власов, основатель Watts Battery
Watts Battery — это аккумулятор, который может накапливать энергию от розеток и солнечных батарей. Использовать эту энергию можно через розетки в накопителе или подключив его к электрощитку. За городом часто случаются перебои с электричеством — это может привести к поломке техники. Система будет следить за работой электричества: когда оно отключится, накопитель начнет давать энергию.
Это история про то, как обезопасить себя и сделать дом независимым от того, что происходит снаружи: дерево упало на провода, стройка на районе или авария на электростанции. Я постоянно пользуюсь накопителем: он всегда лежит в машине на всякий случай.
Один аккумулятор Watts стоит $2,5 тыс., комплект солнечных панелей к нему — $1 тыс. Подобные продукты дорогие в самом производстве. Снижение стоимости производства зависит от объёмов — а они не растут быстро. Иногда приходится продавать дешевле себестоимости: одно устройство стоит $2,3 тыс., если добавить сюда расходы на логистику, стоимость доходит до $2,8 тыс. Мы сознательно на это пошли, потому что это дает возможность продавать накопитель где угодно в мире.
Для дома нужны минимум три батареи. Можно поставить устройства друг на друга, и мощность увеличится — это происходит без каких-то сложных действий. Один аккумулятор весит 14 кг, его размеры немного больше стандартной икеевской полки — 46×36 см.
В России накопитель окупится примерно за 7 лет. Мы знаем, сколько накопитель может сгенерировать за это время, и умножаем на тариф. Мы же постоянно платим за электричество, а здесь система через 7 лет, по сути, отдаёт его бесплатно.
Реакция на неопределённость
Я с детства считаю, что дом должен быть независимым. Думаю, на это повлияло детство в 90-х: из-за постоянной неопределённости выработалась защитная реакция к ней. Мне кажется, многие люди этого поколения стремятся к независимости от всего, пытаются выйти из этой неопределённости. Мне, например, хотелось бы жить где угодно, не обращая внимания на инфраструктуру места.
Человек может получать электричество или тепло, например, в поле или лесу — но люди используют не все доступные природные ресурсы. Меня это раздражало: столько всего человек уже придумал, но обеспечить основные потребности в тепле, воде, энергии почему-то не может. У нас есть многоквартирные муравейники, но когда речь заходит об индивидуальном жилье и комфорте — всё грустно
Я вырос в Сургуте, мама в 90-х занималась бизнесом. Технических вузов там, где я рос, не было, поэтому после школы решил, что нужно учиться считать деньги, и пошёл учиться на финансиста.
Когда закончил университет, стал работать в компании, которая занималась экологическими проектами. Одним из проектов был сбор разнообразных покрышек: от самолетов до каких-то огромных грузовиков. Я организовывал процесс приёма и отправки сырья в Волжск на последующую переработку.
В один момент меня пригласили на работу в «Газпром», где я проходил практику ещё во время учебы в университете. Естественно, я всё бросил и пошел туда, потому что хотелось нормально зарабатывать. Я поднялся по карьерной лестнице от техника до ведущего специалиста, потом переехал в Москву и стал главным экономистом в одном из департаментов «Газпрома».
В сургутском филиале было скучно работать в монотонном графике с 9 до 18 часов, выполнять одно и то же. В Москве стало скучно работать, потому что в корпорации я не чувствовал, что на что-то могу повлиять. Есть ты, нет тебя — всё и так работает. Когда компания из Москвы переезжала в Петербург, я понял, что не поеду, потому что мне не нравится этот климат.
Я начал искать способы, как после 10 лет в корпорации привести себя в порядок, — за это время я превратился в корпоративный овощ.
Я вспомнил, что ещё до университета хотел научиться строить бизнес, поэтому пошёл учиться в школу управления «Сколково», — мне понравилась их программа MBA. Было интересно понять, настоящий ли я предприниматель и поэтому мне тяжело работать в системе, или я просто не научился работать таким образом.
Ещё тогда мне было интересно разобраться в технологиях на рынке — видах переработки, видах мусора.
Детская мечта на мясокомбинате
Примерно в 2009 году я наткнулся на шведскую систему воздухопроводного сбора мусора: отходы из урны по специальным трубам попадают сразу на перерабатывающий завод. Я хотел спроектировать квартал, в котором был бы такой трубопровод, решающий проблему сортировки.
Во время обучения я пообщался со многими людьми из сферы: они объяснили, что это вообще не будет работать в России, потому что здесь, по сути, нет рынка вторсырья.
В итоге я отказался от этой идеи и начал заниматься энергоэффективностью — анализировать системы энергообеспечения конкретных объектов и искать места, где можно было бы повысить эффективность. Например, в холодильном оборудовании моторы работают в двух позициях — вкл/выкл. Добавив управление этими позициями, можно сделать потребление эффективнее.
В какой-то момент один из одногруппников в школе «Сколково» предложил подумать над добавлением мегаватта мощности на его мясокомбинате. Мы начали искать решение: первым вариантом стали газовые турбины — но у них маленькая мощность и они дорого стоят.