Порно горница людей
В поучительной истории Александра Добровинского сквозит мысль, что книга — лучший подарок для молодого человека.
-У нас с мужем к вам один вопрос. Он может показаться вам странным, но речь идет о нашем сыне…
С тех пор как я начал вести проект «Менторство», поток людей, которые приносят свои вопросы, загадки, тайны, энигмы, только увеличивается. Очень полезная вещь — непредвзятое мнение опытного человека. По крайней мере, так это описано в письмах благодарности.
— У нас состоятельная семья, растет ребенок. Мальчик Алеша. Мы бы хотели, чтоб он понимал, как трудно достаются деньги. Мой муж, замминистра, сам в свое время чуть не сел…
— Света, прошу тебя…
— А что такого, Толя? Ты же сейчас крупный бизнесмен. Что было — то было. Как нам сделать так, чтобы мальчик начал что-то зарабатывать сам? Он уже большой, двадцать пять через месяц. Вот вы когда заработали свои первые деньги? И на чем?
— Первые деньги я начал зарабатывать в двенадцать-тринадцать лет. Меня всегда интересовала первая половина ХХ века. Ну, может быть, еще шестидесятые годы. Живопись, книги, фарфор, графика, мебель, плакаты, стекло, резная кость, агитационная лаковая миниатюра. Да мало ли что.
— Вы хотите сказать, что на этом старом говне можно заработать какие-то деньги?
Я оглянулся вокруг, посмотрел на стены переговорной и, ни на чем не настаивая, сказал:
— Видите плакат к фильму «Броненосец «Потёмкин»? Я купил его четыре года назад, заплатив пятьдесят тысяч долларов. Сегодня мне предлагают триста, но я не отдаю. Зачем? Где я найду еще один такой?
— Но ведь в старье надо что-то понимать. Я бы сто рублей не дала за этот ваш ромбик. И автор какой-то неизвестный — Родченко. Это не тот, который сбежал в Америку из-за допингового скандала?
— Понимать и любить то, что делаешь, даже не надо, это необходимо. Что же касается меня, то в антиквариате и прочем «старом говне» я еще в детстве разбирался довольно прилично. В семье царил культ собирательства, коллекционирования и всяческого обожания исчезающего прошлого. В доме постоянно бывали милые дедушкины друзья, чем-то менялись между собой, шутили, травили байки, между делом продавая друг другу шедевры. Обожаемый внук, естественно, присутствовал на всех встречах, обсуждениях, продажах и обменах.
Суббота была самым любимым днем недели. И не только потому, что Шаббат (я потом вам расскажу, что это), а еще и потому, что после завтрака дедушка тщательно одевался и мы вдвоем шли пешком по дивной Москве начала шестидесятых, заходя во все известные антикварные и букинистические магазины.
Это было безумно интересное занятие, даже иногда более интригующее, чем посещение музеев. В музеях основная экспозиция была всегда на одном месте. В антикварных магазинах шедевры появлялись, иногда на очень короткое время выставлялись или только выносились откуда-то для того, чтобы постоянные и благодарные клиенты увидели, оценили и приняли решение. В случае покупки продавщица (обычно это были милые девушки, неплохо разбирающиеся в антиквариате) или директор магазина за священнодействие получали «на лапу». Короче говоря, круговорот картин, графики и всякого рода прикладного искусства был значителен, что здорово подогревало мой мальчишеский интерес. В букинистических магазинах пахло старой бумагой и всегда было благоговейно тихо. Люди вздыхали, шелестели страницами, нюхали корешки и перешептывались. В общем, ходить с пращуром по храмам истории было потрясающе увлекательно.
Дедушка, умудренный опытом, с красивой улыбкой, хорошо знал, как расположить к себе людей. Перед походом в антикварный мир накупались плитки дефицитного в шестидесятых годах пористого, очень вкусного шоколада «Слава». Дальше в каждом магазине шел приблизительно такой текст:
— Мы с внуком сегодня гуляем вдвоем, без женщин. Как взрослые мужчины. По дороге зашли в кондитерскую, я хотел купить Саше шоколадку. И вдруг наш ребенок заявляет: «Дедушка, давай возьмем еще одну для тети Тани. Ей наверняка будет приятно».
После этого мне надо было чуть улыбнуться, едва заметно покраснеть и прошептать:
— Надеюсь, вам понравится.
Понятно, что тети Тани, Кати, Светы, Наташи, Нелли, Розы и Сони расплывались в улыбке и, как правило, доставали из-под прилавка что-нибудь интересное.
Млея от счастья, я слушал рассказы любимого старика о вещах и событиях, коллекционерах и художниках, эпохах и модах, писателях и неразгаданных загадках. Шли очень счастливые и беззаботные детские годы. До пятого класса кто-то из взрослых обязательно водил меня в школу и, соответственно, забирал после уроков. Весной, в третьей четверти, я первый раз совершил самостоятельный поход. Это была серьезная веха взросления. Теплым солнечным майским днем, выйдя из альма-матер на улицу, будущий адвокат домой идти совсем не хотел. Недалеко от нашего дома располагались два притягательных для меня магазина. Первый (букинистический) — в торце дома № 8 по улице Горького, бывшей и нынешней Тверской, и двухэтажный букинистическо-антикварный в Столешниковом переулке.