Что скажет мама?
Ульяна Сергеенко и ее дочь Василиса растут наперегонки — русская кутюрье стала членом-корреспондентом парижского Синдиката Высокой моды, расширила бизнес и придумала новую философию своей неординарной жизни.
«Для «Татлера» я очень скучна, но зато гожусь теперь для профессионального признания. Есть что на веночках писать», — говорит мне Ульяна. Она в четвертый раз на нашей обложке, самые увлекательные сюжеты ее светской биографии, кажется, позади, но как по мне, Сергеенко немного лукавит. Она по-прежнему не дает никому покоя, хотя ничего для этого не делает. Пост в инстаграме — примерно раз в месяц. Не говорю уже про опросы в сторис и сторис в принципе. Все эти инструменты удерживания аудитории, когда не дай бог хоть на день выпасть из чьей-то ленты, так же далеки от нее, как Гуанчжоу от Вологды. В гест-листах ее имя проходит по категории «все равно не придет, можно даже не писать». Спасибо, что хотя бы красиво выходит на поклон во время своих шоу. Могла ведь, как Маржела, окончательно стать энигмой.
Впрочем, скромность не всегда путь к забвению. В данном случае наоборот: интерес к Сергеенко в свете обратно пропорционален ее светской активности. «А как там Ульяна?», «А что Ульяна?», «А с кем Ульяна?» Меня спрашивали, я, грешным делом, сам спрашивал. Одна профессиональная сплетница летом сообщила мне, что «Ульяна вышла замуж, и супруг занялся ремонтом в ее доме». Ульяна хихикает: «Ремонт бы и правда не помешал». Мы сидим в Горках, в ее убежище, устланном узбекскими и иранскими коврами, которые она предпочитает красным дорожкам — на них платья Ulyana Sergeenko продвигают голливудские дивы и королевы сцены. Обойдусь без неймдропинга — оставлю его для героев, которые пока не представляют достаточного интереса сами по себе, вне связки со звездными именами.
«Ульяна Сергеенко украшает нашу декабрьскую обложку. И почему-то это надо объяснять», — писала в 2012‑м в «Татлере» Карина Добротворская. Мне в 2021‑м объяснять уже не нужно. Лучший подарок к десятилетнему юбилею бренда дизайнеру сделал Синдикат Высокой моды, присвоив ей статус члена-корреспондента. Присутствие Ульяны на обложке понятно — вызывает изумление то, что ее нет в поле зрения нашего Минкульта. У кутюрье, признанного во Франции, по-прежнему нет официальных регалий на родине. Вот у певицы Ирины Нельсон, например, есть медаль ордена «За заслуги перед Отечеством». Любопытно узнать о критериях. Ольга Борисовна Любимова может считать эту публикацию официальным запросом СМИ.
В кутюрном синдикате требования вполне конкретные: уровень мастерства, признание профессионального сообщества, вклад в развитие индустрии. Обряд инициации сложный, голосование — тайное. Ульяна застыла в напряжении: «Это происходит в мае. Ты нервничаешь. И вот наконец сообщают счастливую новость: шепотом, еще до официального объявления. Я до последнего не верила. Боялась сглазить и молчала. А когда пришла на работу и объявила, сотрудники никак не отреагировали. Были уверены, что у нас уже давно есть этот статус. Никакой разницы они не почувствовали». А для Ульяны разница была: «Ты уже не та, которую просто терпят. Это официальное признание». Ульяна в этом списке стоит в компании семи дизайнеров. Делит пьедестал с Valentino, Atelier Versace, Elie Saab, Fendi Couture, Armani Privé, Iris van Herpen и Viktor & Rolf. На ступень выше разрешено подниматься только французским маркам, так что для российского кутюрье это венец карьеры.
«Я так уверенно стала себя чувствовать. Поняла, насколько все это заслуженно. Вспомнила каждую вышивку, каждое кружево, каждый показ, всю многолетнюю, кропотливую, рукотворную работу. То, о чем не очень интересно рассказывать, моментально выстроилось во фронтальный мемориальный ряд. Я не помню, когда так ликовала, по-настоящему. Даже осанка поменялась. Я чувствовала себя победительницей. Такое невозможно купить, только заработать и выстрадать. Я ненавижу это слово, ненавижу страдать, но нужно было пройти долгий-долгий путь. Появилось чувство, что я заслуженный деятель, ветеран. Стоишь в стороне, не лезешь на рожон, нигде себя не рекламируешь. И вот, пожалуйста».