«Страна гейш»: почему в западном обществе столько мифов про японских женщин
Долгое время при словах «японская женщина» западный читатель представлял себе стереотипную красавицу с выбеленным лицом и высокой прической, одетую в красочное кимоно, будто сошедшую с листа цветной гравюры укиё-э. Японию называли страной гейш и самураев. И если быть самураем престижно, то у гейш статус прислужниц. Forbes Woman объясняет как взглянуть на Японию без патриархальных стереотипов.
Далеко не все японские мужчины были самураями. Но самураи были высшим сословием в средневековой Японии и ассоциироваться с ними большинству только льстило. Гораздо сложнее дело обстояло с гейшами, чей статус куртизанок в «веселых кварталах» в культуре и обществе никогда не был высоким. Однако национальный стереотип в отношении японских женщин сформировался именно на основе этого образа. И сами японцы внесли весомый вклад в возникновение этого стереотипа.
В массовой культуре национальные стереотипы активно формировались в XIX веке вместе с самой идеей национальных государств. В это же время был популярен романтический миф о «благородных дикарях» и утраченной чистоте древних обществ, и многие писатели, художники и другие культурные деятели отправлялись искать вдохновения в далеких странах, еще не полностью колонизированных.
Художник Эжен Делакруа изображал наложниц в ближневосточных гаремах, Поль Гоген писал коренных островитянок на Таити. Япония же оставалась малодоступной для европейцев до середины века, потому что правящая династия сёгунов Токугава запретила почти все контакты с иностранцами еще в 1635 году. Когда в 1860-х годах Япония под давлением западных стран, требовавших свободной торговли, открыла свои границы, она быстро стала популярной среди путешественников, искавших экзотику на Востоке. В центре внимания мифа о «загадочной стране Восходящего Солнца» оказались японские женщины. В отличие от многих других незападных культур, в Японии не было, например, религиозных запретов на общение женщин вне круга семьи.
В Европе и США в это время женщины начинали бороться за свои права и требовать равноправия, что вызывало среди мужчин в консервативных кругах ресентимент и попытку найти «утерянный идеал женственности» в малознакомых дальних странах.
Знаменитый японист рубежа XIX–XX веков Бэзил Х. Чемберлен приводил письмо своего знакомого: «Как мила японская женщина! В ней сконцентрирована вся склонность к добру, какая только есть у этого народа. И это подрывает веру в ценности западные. Если таков результат угнетения и подавления, то, может быть, не настолько это и плохо. Ведь с другой стороны, характер американской женщины стал твердым, как алмаз, в результате того поклонения, объектом которого она является. А с точки зрения вечных ценностей, что более возвышенно — подобная ребенку, доверчивая, милая японская девушка или же величественная, расчетливая, напористая западная Цирцея из нашего более искусственно организованного общества, с ее невероятной силой ко злу и ограниченной способностью к добру?»