Высшая математика
Человек-легенда, математик, альпинист и собиратель livre d'artiste Марк Башмаков даже в 82 года начинает день с бегового тренажера и открывает 14-ю выставку своих коллекционных изданий с графикой Миро, Пикассо и Уорхола в Эрмитаже.
Мы с матерью почти всю блокаду провели в Ленинграде, а после возвращения отца с фронта жили в коммунальной квартире, и в нашей комнате стоял шкаф с книгами. Я до сих пор помню, какие это были издания, потому что прочитал все. Я вырос в мире, где текстов не было в свободном доступе. Вот где взять тексты Пастернака или Мандельштама? Как только я стал сам зарабатывать деньги в 1950-е годы, то начал приобретать книги, в том числе редкие, тиражом до 1000 экземпляров. Например, у меня ушло 10 лет на то, чтобы собрать все 88 номеров журнала «Аполлон», в котором печатались Ахматова, Гумилев, Блок.
Я всем говорю, что я не коллекционер. Когда Пиотровский так меня представляет, я поправляю: «Михаил Борисович, я исследователь, я ученый прежде всего». Я заинтересовался livre d’artiste потому, что изучаю возможности человека с точки зрения восприятия визуальных образов. Конечно, если я ищу какое-то издание, то я как коллекционер проверяю аукционы, использую обширные знакомства среди европейских антикваров. Сейчас у меня есть около 1500 книг, лакун в собрании не так много.
Мне очень нравится издание «Логики без труда» Льюиса Кэрролла, проиллюстрированное Максом Эрнстом. Книга эта в общем научная, про математику, а произведения сюрреалиста Эрнста запускают творческую работу образа в голове у ученика. Такая книга — самостоятельный объект, где неразрывно соединяются текст, изображение и типографика. Вопрос о том, заменит ли экран планшета книгу, еще не решен. Человек так устроен, что если он читает с монитора, то диапазон восприятия информации сужается.
Я вчетверо быстрее читаю бумажную книгу, чем электронную. Иллюстрации создают дополнительные «зацепки» для сознания.
Недавно я провел две лекции в Эрмитаже на выставке книг Жоана Миро из моего собрания. Кто-то прокомментировал, мол, тут абстракция какая-то, непонятно, что нарисовано. А один человек сказал: «Смотрите, вот это мост, а вот это — сова». Даже я вздрогнул: «Где же там сова по его представлениям?» В этом весь смысл искусства, которое появилось в XX веке, — не показывать что-то ясное и «сделанное», а заставлять человека работать, чтобы он сам участвовал в создании произведения. Современное искусство побуждает давать собственную интерпретацию, а не восклицать: «Ах, это хорошая иллюстрация к роману Жюля Верна!»