Имя
Лайма
Надежды и потери
В Латвии у нее особый статус национального достояния. как у Домского собора в Риге или заповедника в Сигулде. Что-то вечное и прекрасное. И даже логотип латышского шоколада Laima, который то и дело попадается на глаза, рождает самую очевидную ассоциацию: ну конечно, это она! А кто же еще? Ни у кого другого нет такого имени, такого голоса, таких ледяных серых глаз, видевших, кажется, все, что можно было увидеть на этом свете, но не потускневших, не потерявших интереса к жизни и людям. Есть такой тип женщин, которые знают, как надо, и всегда правы, даже если совсем не правы. Это Лайма!
Мы договорились о фотосъемке и интервью в номере Lotte Hotel, где она обычно останавливается, когда приезжает в Москву. Пришла минута в минуту. наряд простой, без всяких затей: джинсовая куртка, брюки клеш в клетку. Никаких позументов. Присела на подоконник: «Тут свет лучше». Доверчиво и бесстрашно подставила лицо под объектив. Фирменная челка, фирменный прищур, отработанные позы, взгляды, жесты. Она беспрерывно позирует последние тридцать пять лет, поэтому для нее любая съемка – как для простых смертных почистить зубы. Но результат всегда ослепительный, как и ее улыбка. Хотя в голосе слышится тревога: «Вы мне потом покажете, что получилось? Все-таки уже не шестнадцать». Вздыхает, но без мелодрамы. Просто констатирует факт: не шестнадцать. Точка.
Интервью Лайма тоже дает часто. Профессия обязывает. Она любит то и дело вставлять словечки типа «клево», «круто», «супер». Но это скорее для оживляжа, чтобы не звучать как тетенька, отставшая от жизни. При этом речь литературная, русский почти идеальный. Без акцента. Только едва заметен жестковатый, металлический призвук, отличающий любой немосковский говор.
– Я теперь даю интервью, как когда-то Людмила Гурченко. Сплошные междометия, ох-ах, какие-то присвисты, прищелкивания, пристукивания. ничего не понятно, что хотела сказать. Наверное, это оттого, что у журналистов вопросы всегда одни и те же. И кажется, что ты давно уже всем все рассказала.
– Ну не все, – уверяю я, а сам заглядываю в блокнот, чтобы выудить какой-нибудь вопрос пооригинальнее, чтобы моя собеседница сразу не заскучала.
Последние три года ее жизнь закручена вокруг фестиваля «Лайма. Рандеву. Юрмала». «Сноб» писал уже о нем, когда проект только начинался и никто не понимал, что из него может получиться. Ясно было одно, что вместо схлынувшей в Черное море «новой волны» необходимо придумать что-то очевидно свое, европейское, прибалтийское, юрмальское. И конечно, лучшей кандидатуры на роль hostess не найти. Хотя для Лаймы это тоже абсолютно новый опыт. Никогда и нигде, кроме собственного шоу, она не была хозяйкой. Ей привычнее роль гостьи, заезжей дивы, иностранки. Вышла, спела, собрала букеты и… Исчезла. Никакой грязной посуды наутро, никаких разборок с полицией по поводу неправильной парковки или слишком громкой музыки ночью. В Юрмале с этим строго. Раньше за все это отвечал Игорь Крутой, а теперь – она. Конечно, на Лайму работает классная команда. Но на кону стоит ее репутация, и за всей фестивальной программой – ее личный выбор и долголетние связи, и на всех билбордах – ее лицо. Тут уж не спрячешься за былые заслуги, не отстранишься в излюбленной прохладной манере женщины, пришедшей ниоткуда и упорхнувшей в никуда. Юрмала – ее дом, жизнь, родина. И вот уже она записывается на прием к министру иностранных дел Латвии Эдгару Ринкевичу, чтобы решить вопросы с визами для участников Rendez Vous. Вот идет в юрмальскую думу, чтобы добиться от города дополнительного финансирования, а вот позирует с главой страны раймондсом Вейонисом и его женой в президентской резиденции. Рандеву с Лаймой Вайкуле – это теперь дело государственной важности. И, разумеется, дополнительная ответственность, которой она, всю жизнь занятая исключительно своей карьерой, старалась избежать. Не получилось. Пытаюсь понять, зачем ей это надо.
– Мне Rendez Vous дает возможность попробовать себя в разных музыкальных стилях, поработать с разными музыкантами. тут и рок, и поп, и соул, и классические аранжировки. Все репетиции проходят у меня дома, поэтому атмосфера очень расслабленная. К тому же, к своему позору, половину латышских исполнителей я раньше вообще не знала. Что-то слышала, кого-то видела, но человек раскрывается совсем иначе, когда знакомишься с ним в работе. Одно дело – наши обычные пробежки мимо гримерок перед концертом: привет – привет, пока – пока. И другое дело, когда надо выходить на сцену и петь вместе вживую.
Рассказала, как к ней в Юрмалу приезжала Елена Ваенга. Не лень было тащиться шестьсот километров из Питера. Странная женщина, не любит ни самолеты, ни поезда. Только автомобиль. Приехала поздно вечером, закинула вещи в номер. И сразу репетировать. Тут они с Лаймой совпадают. Та может репетировать и поздней ночью, и в пять утра – когда угодно. Лишь бы свободна была студия, лишь бы были музыканты и работали микрофоны. Две разные стихии, два мгновенно узнаваемых женских голоса, два абсолютно разных психологических и женских типа: русская безудержность и европейский расчет, простодушный напор и осторожная вкрадчивость сошлись в этом дуэте. И в итоге все получилось. Забылось даже, как Ваенга подвела Лайму, когда не приехала на первое Rendez Vous, хотя ее имя стояло в фестивальной программе и все ее ждали. А потом пришлось что-то придумывать, почему она не будет петь с Интарсом Бусулисом свою «Неву».
– Для меня наш фестиваль с точки зрения профессии чрезвычайно, как бы это лучше сказать… Выгоден. Прежде всего я от него получаю удовольствие сама. Но надеюсь, что зрители тоже.
Есть у Rendez Vous еще одна особенность, на которую сразу обращаешь внимание, когда видишь фестивальную афишу: обязательное присутствие легендарных звезд прошлого. Каждый раз Лайма приглашает кого-то из народных артистов СССР. Вначале была Нани Брегвадзе, потом – Эдита Пьеха с семейством, в этом году будет Вахтанг Кикабидзе. Самое потрясающее – это реакция зрительного зала. стоячие овации, слезы, крики «Браво!» и «Спасибо!». Люди радуются своему детству и молодости, аплодируют своему прошлому, ликуют при виде тех, кто был кумиром еще их родителей.
– Вечная загадка – почему человек становится популярным? Я думаю, что есть певцы надолго, а есть разовые исполнители. Когда мне предлагают разовых, я их не беру. Но для себя решила: пока существует Rendez Vous, обязательно буду приглашать кого-то из легендарной плеяды наших вечных звезд. Их иногда называют «сбитые летчики». Ненавижу, когда так говорят. Эти артисты видели такую славу и любовь, какая нынешним звездам или тем, кто себя так называет, не снилась. Когда тебя любит вся страна, весь Советский Союз! это даже невозможно сейчас себе представить.
В одном интервью вы признались, что, когда началась ваша всесоюзная слава, жизнь свела с разными артистами, которые вам, может быть, были и неинтересны, но, познакомившись с ними поближе во время сборных концертов, гастролей, вы поняли, что за каждым из них стоит своя трагедия. Меня тогда удивило слово «трагедия».
Но это именно так. Другого я не подберу, когда думаю об их судьбах, взлетах, падении, забвении… Тогда я начала их любить и понимать. И мне кажется, тут есть определенная вина журналистов, которые находятся в плену ими же созданных стереотипов и мифов. Иной раз вам лень докапываться до сути. Никого не интересует личность, которая скрывается за общеизвестной маской. Но я убеждена: не личность не может добиться такого успеха и так долго оставаться на виду.
Когда «Новая волна» ушла из Юрмалы, многими это было воспринято как драма. Обрывалась многолетняя традиция, прекращались отношения, у кого-то рушился бизнес. Чем этот переезд в Сочи стал лично для вас?
Незаменимых нет. Публика быстро влюбляется, но и забывает вас быстро. Но я считаю, что место «Новой волны» в Юрмале. Ту атмосферу, которая здесь была, невозможно нигде больше восстановить. И зал в «Дзинтари»… Кажется, что в нем особенного? Но, поверьте, есть в этом месте какое-то волшебство. И конечно, потрясающая тусовка, которую уже не собрать. И все близко, никуда ехать не надо. Мне кажется, фестиваль должен вернуться. Во всяком случае, я была бы очень рада. Причем это не значит, что Rendez Vous закончится. Ну будет два фестиваля. Кому от этого плохо? Они совсем разные по формату, по атмосфере. На Rendez Vous я и чувствую себя совсем иначе, чем на «Новой волне».