Сергей Мироненко: 100 событий, которые изменили Россию
В издательстве «Кучково поле» вышла книга члена-корреспондента РАН, научного руководителя Государственного архива Российской Федерации, профессора МГУ Сергея Мироненко «100 событий, которые изменили Россию». Это серия авторских очерков о важных событиях и сюжетах отечественной истории с привлечением архивных документов и объяснением допустимых трактовок. С разрешения издательства «Сноб» публикует отрывки
Л.П. Берия. Конец пути
Сразу после смерти Сталина, в марте 1953 года, Берия занял пост первого заместителя председателя Совета министров СССР и министра внутренних дел в объединенном Министерстве внутренних дел и Министерстве государственной безопасности. Он был фактически одним из «наследников» Сталина, разве что формально занимавшим в советской иерархии место чуть ниже председателя Совета министров СССР Г. М. Маленкова и первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева.
На Пленуме ЦК КПСС, собравшемся в июле 1953 года, специально чтобы разоблачить «врага, шпиона и провокатора», Берию в первую очередь обвиняли в том, что он при помощи спецслужб рвался к власти. В качестве аргументов выступающие приводили примеры того, как Берия в обход партийных органов собирал различные сведения, требовал, чтобы к решениям Президиума ЦК прикладывались его записки, инициирующие принятые решения. Во время болезни Сталина он первым занял его кабинет в Кремле. Выступавшие как бы не замечали, что не кто иной, как Берия, предложил кандидатуру Маленкова на пост председателя Совета министров СССР. Впрочем, и в этом Н. С. Хрущев увидел стремление Берии выдвинуться вперед — он-де сделал это, не посоветовавшись с товарищами. Хрущева поддержал Молотов.
Первые шаги Берии сразу же после смерти Сталина (это выяснилось, когда открылись секретные архивы партии) были ошеломляющими. В начале апреля 1953 года по его инициативе были прекращены сфабрикованные по указанию Сталина одиозные дела «врачей-вредителей», «мингрельское» дело и др., был арестован заместитель министра государственной безопасности М. Д. Рюмин, сделавший стремительную карьеру на фальсификации этих дел. Более того, 4 апреля Берия подписал приказ, в котором говорилось: «Министерством внутренних дел СССР установлено, что в следственной работе органов МГБ имели место грубейшие извращения советских законов, аресты невинных советских граждан, разнузданная фальсификация следственных материалов, широкое применение различных способов пыток — жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, продолжавшееся в отдельных случаях в течение нескольких месяцев, длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный карцер и др.». Читаешь и не веришь — неужели это тот самый кровавый палач Берия? В приказе говорилось об уничтожении орудий пыток и пыточных камер в тюрьмах МГБ. Заканчивался приказ строгим предупреждением, что «впредь за нарушение советской законности будут привлекаться к строжайшей ответственности, вплоть до предания суду, не только непосредственные виновники, но и их руководители». С марта 1953 года и вплоть до своего ареста в июне Берия буквально забросал Президиум ЦК разными предложениями. Он, как бы удивительно это ни звучало, одним из первых заговорил о «культе личности». И не только о сталинском: майская демонстрация 1953 года была единственной за всю послевоенную советскую историю, когда на Красную площадь не вынесли портреты вождей. Бывшие соратники Берии впоследствии говорили, что он хотел вбить клин между руководством страны и народом, хотел, чтобы народ не знал свое руководство. По инициативе Берии в Советском Союзе прекратили глушение западных радиостанций. Очень настороженно относился Берия к колхозам. Он, видимо, не верил, что они могут поднять советскую деревню. Потом члены коллективного руководства обвинят его в том, что он поднимал руку на колхозный строй. Но самое удивительное, что руками Берии была если не разрушена империя рабского труда — ГУЛАГ, но ей был нанесен серьезный удар. 18 марта 1953 года, то есть спустя две недели после смерти вождя, вышло инициированное Берией постановление Совета министров о передаче отдельных частей ГУЛАГа отраслевым министерствам, а сами исправительно-трудовые лагеря были переданы в ведение Министерства юстиции.
Берия предлагал урегулировать германский вопрос и выступил с инициативой объединения Восточной и Западной Германии в одно государство. В одной из своих записок, адресованных в Президиум ЦК КПСС, он убедительно доказывал, что послевоенной экономике Советского Союза не под силу вкладывать огромные средства в содержание ГДР. Парадоксально, но идея объединения двух Германий принадлежала Сталину, который предполагал сделать ее буфером между Советским Союзом и враждебным ему капиталистическим окружением, конечно, обусловив это объединение рядом международных договоров, которые сделали бы Германию нейтральным государством. Но на пленуме выступавшие сделали это предложение Берии главным пунктом обвинений против него. Предложение Берии объединить Германию послужило поводом представить его шпионом империалистических держав. Логика, хорошо знакомая по прежним временам. Хрущев говорил:
«Он вел себя не как коммунист, а как провокатор, черт его знает, может быть, он получал задания от резидентов иностранных разведок». Участники пленума не смогли не коснуться и заслуг Берии перед страной. Оправдываясь, что вовремя не разглядели его истинное лицо, они волей-неволей должны были говорить, что он умело маскировался. Иначе чем было объяснить, например, то что Берия руководил советским атомным проектом и что именно его организаторский талант обеспечил успешное испытание атомной, а затем и водородной бомбы?
В начале 1990-х годов, когда я стал директором воссозданного Государственного архива Российской Федерации, мне из Сарова позвонил академик Ю. Б. Харитон и попросил помочь собрать документы по истории создания атомной бомбы. Во время нашего разговора он сказал: «Знаете, вы не подумайте, что я бериевец, но, если бы атомный проект не возглавил Берия, у нас не было бы атомной бомбы». До Берии во главе проекта стоял В. М. Молотов, который занимался им ни шатко ни валко. Только после назначения Берии дело пошло. Создание атомного оружия стоило огромного напряжения сил советскому народу. Нужно было организовать широкие геологические изыскания залежей урановых руд, наладить систему их добычи и переработки. Академик Н. П. Лаверов рассказывал мне, что одно время в атомной отрасли работало больше шахтеров, чем в угольной. Нужно было построить предприятия для производства тяжелой воды, без которой не могли функционировать ядерные реакторы. Создавались новые научные коллективы, строились целые научные города. Советская разведка добывала самые секретные разработки американских и английских ученых. Но никакие заслуги не смогли помочь Берии.
Берию арестовали на заседании Президиума (то ли ЦК, то ли Совмина, протокол заседания не велся) 26 июня. Арест был произведен группой военных во главе с командующим Московским военным округом генералом Москаленко и маршалом Жуковым. Сын Берии Серго, конструктор ракетной техники, написал воспоминания, которые так и назвал — «Мой отец — Лаврентий Берия». Они полны выдуманных историй. Американский физик Роберт Оппенгеймер, руководитель американского атомного проекта, якобы жил несколько недель у них на московской квартире, или в Большом театре Серго видел в ложе чудом спасшуюся дочь последнего российского императора Николая II Анастасию. Говоря об аресте отца, Серго писал, что он был арестован и убит у себя в особняке на Садовом кольце, о чем якобы свидетельствовали следы пуль на стенах дома. Оставим эти откровенные выдумки на совести автора.
Для Берии арест был полной неожиданностью. Заговорщики все точно рассчитали. Охрана, которая могла не допустить задержания Берии, находилась в соседнем помещении и была там арестована. Вывозили Берию из Кремля на машине министра обороны Булганина завернутым в ковер, поскольку боялись, что кремлевская охрана попытается отбить своего начальника.
Но после ареста судьба Берии еще не была решена. Колебания, видимо, все-таки существовали. Об этом свидетельствуют черновые записи Маленкова, готовившегося к выступлению на Президиуме 26 июня 1953 года. Среди прочего Маленков писал о дальнейшей судьбе Берии: «От поста зама (Совета министров СССР — С. М.) — освободить, назн[ачить] мин[истром] нефт[яной] пр[омышленности]». Следовательно, судьба Берии была решена позднее. Спустя полгода был устроен закрытый судебный процесс, на котором Берию приговорили к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в декабре 1953 года.
Что же заставило Хрущева и Маленкова вместе с другими членами «коллективного руководства» расправиться с Берией? Основная официальная причина была названа в выступлениях Маленкова и Хрущева на Пленуме ЦК КПСС, собранном для того, чтобы узаконить арест Берии, — его стремление стать во главе СССР. Эту мысль четко сформулировал Молотов, когда, среди прочего, говорил о Берии, что «он настойчиво пробирается к захвату руководящего поста в правительстве». Было ли это реально? Думаю, что нет. Берия и сам это хорошо понимал. Передают сказанные якобы им слова, что «второго грузина страна не выдержит». И здесь не так важно, говорил ли он их в действительности. Важно, что они распространились в обществе и отражали сформировавшееся мнение. Несомненно, их пугал антисталинский настрой Берии, пугали предлагаемые им темпы десталинизации. Членам нового руководства СССР было чего опасаться. Недаром Берия был арестован на следующий день после того, как отправил в Президиум ЦК письмо о ходе следствия по делу уже упоминавшегося выше Рюмина — арестованного бывшего заместителя министра государственной безопасности, одного из главных действующих лиц в «деле врачей», «деле МГБ» (Абакумова), «деле Еврейского антифашистского комитета». В письме прямо говорилось о причастности к фальсификациям министра госбезопасности С. Д. Игнатьева. По мнению известного историка Р. Г. Пихои, после письма Берии «Игнатьева должны были арестовать и судить», а «следствие неминуемо привело бы к Маленкову». Но все-таки, по моему глубокому убеждению, была еще одна причина, которая заставляла всех без исключения относиться к Берии как к чужаку. Опять сошлюсь на свидетельство Молотова, который сказал на пленуме: «Совершенно очевидно, что он затаил план, направленный против строительства коммунизма в нашей стране. У него был другой курс — курс на капитализм». У Берии не было (да и не могло быть) обдуманного и проработанного плана реформирования советской системы. Но старые партийные бойцы ленинско-сталинской закалки сразу поняли принципиально иную линию, которую пытался проводить Берия. Он был прагматиком и технократом. Вопросы идеологии и марксистско-ленинская-сталинская догматика его мало волновали. Конечно, он не мог заявить об этом открыто, но товарищи по партии сразу поняли, куда дует ветер.