Любера: 30 лет спустя
Что стало с парнями в клетчатых штанах
РР» публикует большой фотопроект Ольги Михальчук, главными героями которого стали знаменитые любера и современные Люберцы. Молодежное неформальное движение люберов зародилось в конце СССР в местных «качалках», кружках культуризма; потом часть накачанных ребят вошла в некогда влиятельную люберецкую ОПГ, участники которой погибли в разборках, арестованы или рассеяны уже к концу 1990-х. И сейчас любера — просто часть культуры и истории, воспетая в роке и литературе, а теперь и в фотографии.
Мама, я любера люблю
«А ты с кастетом ездишь?» — этот вопрос мне часто в момент знакомства задавали люди, когда узнавали, в каком городе живу. Я не удивлялась: лет с пяти, как только научилась читать, по дороге в поликлинику на улице Толстого я часто изучала одну памятную доску. Думала: «Кто же этот Коваль, которого не забудут? И почему мемориал ему не на кладбище, а прямо около подъезда?»
В середине девяностых не было «Википедии», которая сегодня ссылается на социологическое исследование Дмитрия Громова «Люберецкие уличные молодежные компании 1980-х годов: субкультура на перепутье истории». Тогда (хотя большинство жителей страны и сейчас разделяет этот стереотип) молва ставила знак равенства между движением люберов и бандитами-рэкетирами.
В моем сознании ночные выстрелы на пустыре напротив дома долго были связаны с качками-головорезами, называвшими себя по имени нашего города. И в старшей школе мне, девочке, воспитанной папой-журналистом и мамой-концертмейстером на идеалах справедливости, толерантности, свободы выбора и мнений, было стыдно, что Люберцы прославились такой субкультурой. Стыдно, что о ней до сих пор помнят. Эти люди совершали насилие! Сначала гоняли «волосатиков», а потом крышевали и подчиняли себе ларьки, убивали друг друга.
Вместе с популярным роком, вспоминавшим о накачанных ребятах строками Чижа & Со о «кулаках люберов» и целой композицией — социальным сатирическим портретом «Мама, я любера люблю» от Юрия Шевчука, пришло отношение к бандитскому прошлому с юмором. К прошлому города, а значит, и моему. До тех пор пока однажды бабушка во дворе, глядя на поломанную детскую площадку, не сказала горько: «Вот были бы сейчас любера — они бы разобрались».
Значит, было в люберах и что-то позитивное? Созидательное? Значит, и скульптура «Ребята с нашего двора», установленная в центре города в 2015 году (Николай Расторгуев, солист группы «Любэ», в образе любера поет для девушки с гантелей), — не памятник насилию?
В течение года, перемещаясь по Люберцам, я всегда брала с собой камеру. Я пыталась анализировать зрительные образы современности. Пыталась понять, почему в одном маленьком городе, на столичной железной дороге, родилось такое движение: молодежь, которая одновременно хочет и выделиться на фоне других, и «навести порядок, наказав отличившихся».
Ребята с нашего двора
Я встретилась с теми, кто был юн в конце 1980-х, кто застал настоящих люберов и сможет мне рассказать о том времени, тех идеях, той жизни.