Артем Ларин: «Игнорирование ESG может обернуться потерей рынка»
О том, что такое ESG-повестка, как бизнесу внедрить ее в свои процессы и почему российские компании должны ставить перед собой амбициозные «зеленые» цели, в интервью РБК рассказал партнер консалтинговой компании EY Артем Ларин
РБК: Что это за концепция — ESG — и откуда она берет свое начало?
А.Л.: В 70-х годах прошлого века пришло осознание того, что бесконечное использование ресурсов приносит прибыль определенным людям, в то время как большинство жителей планеты несут потери. На основе этой концепции американский сенатор Гейлорд Нельсон организовал студенческое движение, давшее начало известной инициативе — Дню Земли, которая стала ежегодным событием. Это, наверное, и можно считать некой точкой отсчета.
Сама аббревиатура ESG была впервые озвучена в документах ООН в 1990-е годы. Фактор окружающей среды был первоначальным, далее к нему добавились идеи открытости корпоративного управления, заботы о коллективе, о локальных сообществах. Бизнес стал задумываться о том, какой след он оставляет на территориях своего присутствия, и начал руководствоваться принципом «не только забирать, но и отдавать». В дальнейшем эта концепция получила развитие, ее начал перенимать крупный бизнес, а потребитель стал ориентироваться на компании, которые уделяют внимание проблемам окружающей среды, заботятся о качестве производимой продукции, покупают сырье у местных производителей. Другими словами, потребитель стал ориентироваться на компании, внедряющие ESG-повестку.
РБК: В России дискуссия об ESG началась относительно недавно. На ваш взгляд, какое событие или решение стало той самой точкой, когда к отечественным компаниям пришло понимание того, что надо начинать разговор об ESG и внедрять эту концепцию в свои процессы?
А.Л.: Нельзя сказать, что российские компании совсем не использовали ESG-практики. Так или иначе, забота об экологии, забота о людях и прочее в повестке бизнеса были всегда. Другой вопрос, что эта повестка не была настолько важной до определенного момента.
Переломным моментом, на мой взгляд, является событие прошлого года, когда к Парижскому соглашению присоединились США. Кроме этого, в 2021 году Европейский союз объявил о введении трансграничного углеродного налога и определил для этого четкие сроки — 2023–2026 годы. Соответственно, крупный российский бизнес, ориентированный на экспорт в Европу, понял, что угроза несоответствия этим требованиям и ESG-критериям будет влиять на денежный поток. Эти переломные факторы и сделали ESG-повестку такой заметной в последнее время.
РБК: Почему это важно для бизнеса и чем он рискует, отказываясь от следования ESG-повестке?
А.Л.: Бизнес, который не внедряет в свою деятельность ESG-повестку, рискует в какой-то момент просто потерять рынок. Сейчас происходят настолько существенные изменения, связанные с внедрением этих стандартов, перестроением бизнес-моделей, финансовых моделей, что остаться неким «островком стабильности» не получится. Масштабы изменений огромны. Прямо или косвенно они коснутся каждого бизнеса, к какой бы сфере он ни принадлежал: добыча полезных ископаемых, энергетика, розничные продажи, финансовый сектор. Все больше и больше компаний делают «зеленую» ESG-повестку одной из главных и приоритетных тем. Они чувствуют запрос потребителей на жизнь в более экологичном, безопасном и равноправном мире. Потребитель голосует рублем за более ответственных производителей, и компании в ответ подстраиваются и меняют свои бизнес-процессы. Им важно остаться в конкурентной среде и не проиграть в этой гонке.
РБК: Для представителей каких секторов российской экономики внедрение ESG может быть сегодня наиболее актуально и выгодно?