Рассказ, где история и культура Средней Азии соединяется с западным модернизмом

СНОБКультура

Рассказ Шамшада Абдуллаева из сборника «Другой Юг»

1a019b9b621b358f7079c58d77cebbf534c67428ad163ddd3ee0a59f40462265.jpg
Фото: Jovis Aloor/Unsplash

Каждую неделю Илья Данишевский отбирает для «Сноба» самое интересное из актуальной литературы. Сегодня мы публикуем рассказ Шамшада Абдуллаева из сборника «Другой Юг» (выходит в издательстве «Носорог»). Будучи этническим узбеком, Абдуллаев пишет исключительно на русском, соединяя историю и культуру Средней Азии с западным литературным модернизмом.

Пойдем, сказал он, через озеро, высохшее, так ближе и красивее, и мы сидели, закинув руки за голову, на берегу и в комнате чуть позже, спрашивая друг друга и мух в опаленном жужжании, почему Павезе покончил с собой, но вдруг, именно тут, напротив бурой стены, запах анаши, горляшка, сарай, абсолютно другой мир. Твой полуоткрытый рот. Отсвет гнилой воды, и над ней черная птица мелькнула — вызов дрожащей руке под солнцем,— но в распахнутом окне через пыльную площадь плетется сосед, астматик, с лепешкой, чье лицо он повернул к себе, и ломает движением, каким закрывают мертвому глаза, такая выбеленная, обморочная тишина для оставшихся снаружи — опять «оно» пропадает быстрее, чем нальется покоем, и всюду мерещатся брызги исчезнувшей мимолетности. Здесь я бы жил, прохладный пол, захватанная поверхность глин, и обожженные травы шуршат на заднем дворе, будто весь мир шепчет сквозь них, но всего лишь мгновение, жирно сочащееся в самое абстрактное время: лето. Мой герой, говорю ему, в отличие от многих, чувствует монотонность, и никаких извращений, кадры статичные, потому что спокойствие обладает полнотой чувств,— вот окраина, где все неподдельно. Полуденный свет льется в большие глаза медленных женщин, идущих на базар, и летучие насекомые кружатся над кроватью, словно их устраивает не потное мужское тело, а место, где оно лежало. Мы сидим на веранде, широкий стол, вентилятор в углу мотает головой, как потерявший рассудок пигмей, и дергает наши волосы на расстоянии, но вскорости к чаепитию присоединяется еще один — с подругой,— мой любимый фильм, сказал он, о Каспаре Хаузере, и девушка обнимает его за плечи, припадает нежной округлой скулой к его затылку, устремив туманный, расплавленный солнцем взгляд в заоконную плоскость, в сад (где желтая дворняга играет с куском кожистой ткани, которая то уменьшается наполовину в собачьих зубах, то вновь соскальзывает целиком на землю, незаметно переходящую — мимо невысокого частокола, мимо садовой ограды — в пустынную проезжую дорогу), среди воркования горлиц. Они снимают плохо, говорю, потому что боятся снимать плохо, и теплые блики пружинисто легли на дверной косяк. Интереснее всего, говорю, в этом богом забытом квартале,— скука, инертность, в каждой йоте которой тмится импульс, какая-то бессознательная взволнованность, и герой (со спины, профиль, рука, берущая стакан) выходит на улицу, бугристую, что обрывается рядами лиственных башен, и кое-где вдоль деревянных перегородок цветет гусиный мох. В поношенной рубашке мужчина — стоит в затененной стороне,— ты сказал, он кашляет постоянно, еще немного, и разорвет себя в клочья, однако ничего не слышно — в довершение ко всему яблоко срывается с дерева на прибрежный пригорок и вкатывается в речную воду, успокоившись, пока радио сообщает погоду, и в дымчатой легкости витает комариное тремоло, но ты пристально смотришь на старого астматика в бескровном окне, и он перемещается плавно за пористую раму, словно мы достали до него глазами. Все правильно. Свистит чайник, и тотчас звонит телефон. Как церемония. В такую жару местность и впрямь задавлена до поворота безлюдьем. Разве это грех, просто смотреть, отяжелев от яркого зноя настолько, что едва успеваешь обернуться на дребезг лопнувшей банки в углу,— все равно что ослепнуть, как если бы увиденный пейзаж отнял у тебя вытолкнутое в мир неокрепшее зрение. В колющем воздухе слезятся дряхлые камни, и нет больше сил. Он сказал: когда ходишь, непременно что-то происходит, но, собственно, какая разница, ведь мы только наблюдаем, пытаясь заманить что-то безличное. Вот так, болтая, пили чай, необходимо лицо, а не крупный план, реальность не отпускает нас, отче мой, последний кадр, эпизод с Богоматерью не удается схватить, Виго, адонис поэтического кино, видеть прежде (лучше), чем создавать, но внезапные крики детей в конце двора тут же рассыпали четки замученных

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Как задавать вопросы собеседнику Как задавать вопросы собеседнику

Отрывок из книги «Пошумим. Как делать хитовые подкасты»

СНОБ
Цианистый калий: что это такое и как работает Цианистый калий: что это такое и как работает

Цианиды, то есть синильная кислота и ее соли, – далеко не самые сильные яды

Популярная механика
Мечты о «китайском Disney», буддийском покое и жизни без страданий: история китайского миллиардера Чэня Тяньцяо Мечты о «китайском Disney», буддийском покое и жизни без страданий: история китайского миллиардера Чэня Тяньцяо

Чэнь Тяньцяо стал миллиардером в 30 лет, а затем ушёл в благотворительность

VC.RU
Как бывший финансист из Лондона заработал 1,5 млрд рублей на сносе зданий в России Как бывший финансист из Лондона заработал 1,5 млрд рублей на сносе зданий в России

Как «Крашмаш» закрепился на рынке демонтажа

Forbes
Война за воспитание Война за воспитание

Как продолжать любить своих несовершенных отпрысков?

Psychologies
Жить одним мгновением. Как одна неудачная операция открыла ученым механизмы нашей памяти Жить одним мгновением. Как одна неудачная операция открыла ученым механизмы нашей памяти

Отрывок из книги «Это мой конёк»

Forbes
Авдотья Панаева. Дом разбитых сердец Авдотья Панаева. Дом разбитых сердец

Николай Некрасов, Авдотья Панаева и возрождение «Современника»

Караван историй
Самый хозяйственный мужчина по знаку зодиака - кто он? Самый хозяйственный мужчина по знаку зодиака - кто он?

Кого лучше выбрать себе в партнеры, чтобы с чистой совестью ничего не делать

Cosmopolitan
Атомный танк и еще 8 ядерных версий привычных вещей Атомный танк и еще 8 ядерных версий привычных вещей

На заре атомной энергии ученые верили, что, куда ее ни добавь, будет лучше

Maxim
12 фактов о Петре Яне — новом чемпионе UFC из России 12 фактов о Петре Яне — новом чемпионе UFC из России

Все, что ты хотел знать о новом российском чемпионе UFC Петре Яне

Maxim
Почему тебе не дарят подарки? Алина Фаркаш о возможных причинах Почему тебе не дарят подарки? Алина Фаркаш о возможных причинах

Почему все женщины делятся на тех, кому покупают подарки, и тех, кому нет?

Cosmopolitan
Почему история Сергея Фургала никого не тронула за пределами Дальнего Востока Почему история Сергея Фургала никого не тронула за пределами Дальнего Востока

Почему протест не вышел за пределы Хабаровского края

СНОБ
Как работают постановочные выборы в России Как работают постановочные выборы в России

Отрывок из книги Ивана Крастева о политической ситуации в России

СНОБ
Как связать руки ремнем девушке: пошаговая инструкция для BDSM-игр Как связать руки ремнем девушке: пошаговая инструкция для BDSM-игр

Основы связывания и бандажа

Playboy
Сад камней Сад камней

Обустраиваем габионы на даче своими руками

Лиза
5 укусов насекомых, которые нельзя игнорировать (могут возникнуть осложнения) 5 укусов насекомых, которые нельзя игнорировать (могут возникнуть осложнения)

Будь начеку с этими насекомыми!

Playboy
Патриархальный рот: 16 языков, на которых говорят в России, находятся под угрозой исчезновения Патриархальный рот: 16 языков, на которых говорят в России, находятся под угрозой исчезновения

Исчезающие зыки, на которых говорят малые народы в России

Esquire
Почему Антуан Гризманн так и не смог стать новым лидером «Барселоны»? Почему Антуан Гризманн так и не смог стать новым лидером «Барселоны»?

От чемпиона мира ждали лидерства в одном из лучших клубов Испании

GQ
Люмпены всегда на грани. Последний русский анархист о мертвых крысах в камере и обездоленной жизни на воле Люмпены всегда на грани. Последний русский анархист о мертвых крысах в камере и обездоленной жизни на воле

Монолог Ильи Романова — очарованного странника постсоветского левого протеста

СНОБ
Времена почище Времена почище

Из самоизоляции актер и шоумен Михаил Башкатов вышел победителем

OK!
Когда «плохие слова» хороши для психики Когда «плохие слова» хороши для психики

Ругаться — это плохо или хорошо?

Psychologies
Как администрация Путина сделала из Сергея Фургала русского Джорджа Флойда Как администрация Путина сделала из Сергея Фургала русского Джорджа Флойда

Российское общество меняется, а власть не знает, что с этим делать

СНОБ
Родительские инвестиции.  Как бросить офис и зарабатывать 380 млн в год на частных детских садах Родительские инвестиции.  Как бросить офис и зарабатывать 380 млн в год на частных детских садах

Как открыть успешную сеть английских детских садов

Forbes
Сериал «Тьма»: самый мрачный и запутанный проект Netflix завершился, и вы обязаны его посмотреть Сериал «Тьма»: самый мрачный и запутанный проект Netflix завершился, и вы обязаны его посмотреть

Финал сериала «Тьма» стоит всех мук просмотра

GQ
Суперъяхты из «старых калош»: лодки богатейших людей мира, переделанные из военных кораблей и гражданских судов Суперъяхты из «старых калош»: лодки богатейших людей мира, переделанные из военных кораблей и гражданских судов

Зачем миллиардеры тратят деньги на перестройку старых лодок

Forbes
Юлия Гиппенрейтер: «Личностями не рождаются» Юлия Гиппенрейтер: «Личностями не рождаются»

Что влияет на нас больше — качества врожденные или заложенные воспитанием?

Psychologies
Один из важнейших городов майя погубило отравление питьевой воды Один из важнейших городов майя погубило отравление питьевой воды

Почему майя покинули город Тикаль на севере Гватемалы?

N+1
Морским и пресноводным рыбам пообещали проблемы с размножением к концу века Морским и пресноводным рыбам пообещали проблемы с размножением к концу века

Около 60% рыб к 2100 году окажутся в неприемлемых для них температурных условиях

N+1
7 cамых наглых взяточников в истории 7 cамых наглых взяточников в истории

Мелкие взяточники попадают в тюрьму. Крупные — в историю

Maxim
Отрывок из книги Франка Тилье «Лука, или Темное бессмертие» Отрывок из книги Франка Тилье «Лука, или Темное бессмертие»

Первая глава детектива писателя Франка Тилье «Лука, или Темное бессмертие»

СНОБ
Открыть в приложении