Рассказ, где история и культура Средней Азии соединяется с западным модернизмом

СНОБКультура

Рассказ Шамшада Абдуллаева из сборника «Другой Юг»

1a019b9b621b358f7079c58d77cebbf534c67428ad163ddd3ee0a59f40462265.jpg
Фото: Jovis Aloor/Unsplash

Каждую неделю Илья Данишевский отбирает для «Сноба» самое интересное из актуальной литературы. Сегодня мы публикуем рассказ Шамшада Абдуллаева из сборника «Другой Юг» (выходит в издательстве «Носорог»). Будучи этническим узбеком, Абдуллаев пишет исключительно на русском, соединяя историю и культуру Средней Азии с западным литературным модернизмом.

Пойдем, сказал он, через озеро, высохшее, так ближе и красивее, и мы сидели, закинув руки за голову, на берегу и в комнате чуть позже, спрашивая друг друга и мух в опаленном жужжании, почему Павезе покончил с собой, но вдруг, именно тут, напротив бурой стены, запах анаши, горляшка, сарай, абсолютно другой мир. Твой полуоткрытый рот. Отсвет гнилой воды, и над ней черная птица мелькнула — вызов дрожащей руке под солнцем,— но в распахнутом окне через пыльную площадь плетется сосед, астматик, с лепешкой, чье лицо он повернул к себе, и ломает движением, каким закрывают мертвому глаза, такая выбеленная, обморочная тишина для оставшихся снаружи — опять «оно» пропадает быстрее, чем нальется покоем, и всюду мерещатся брызги исчезнувшей мимолетности. Здесь я бы жил, прохладный пол, захватанная поверхность глин, и обожженные травы шуршат на заднем дворе, будто весь мир шепчет сквозь них, но всего лишь мгновение, жирно сочащееся в самое абстрактное время: лето. Мой герой, говорю ему, в отличие от многих, чувствует монотонность, и никаких извращений, кадры статичные, потому что спокойствие обладает полнотой чувств,— вот окраина, где все неподдельно. Полуденный свет льется в большие глаза медленных женщин, идущих на базар, и летучие насекомые кружатся над кроватью, словно их устраивает не потное мужское тело, а место, где оно лежало. Мы сидим на веранде, широкий стол, вентилятор в углу мотает головой, как потерявший рассудок пигмей, и дергает наши волосы на расстоянии, но вскорости к чаепитию присоединяется еще один — с подругой,— мой любимый фильм, сказал он, о Каспаре Хаузере, и девушка обнимает его за плечи, припадает нежной округлой скулой к его затылку, устремив туманный, расплавленный солнцем взгляд в заоконную плоскость, в сад (где желтая дворняга играет с куском кожистой ткани, которая то уменьшается наполовину в собачьих зубах, то вновь соскальзывает целиком на землю, незаметно переходящую — мимо невысокого частокола, мимо садовой ограды — в пустынную проезжую дорогу), среди воркования горлиц. Они снимают плохо, говорю, потому что боятся снимать плохо, и теплые блики пружинисто легли на дверной косяк. Интереснее всего, говорю, в этом богом забытом квартале,— скука, инертность, в каждой йоте которой тмится импульс, какая-то бессознательная взволнованность, и герой (со спины, профиль, рука, берущая стакан) выходит на улицу, бугристую, что обрывается рядами лиственных башен, и кое-где вдоль деревянных перегородок цветет гусиный мох. В поношенной рубашке мужчина — стоит в затененной стороне,— ты сказал, он кашляет постоянно, еще немного, и разорвет себя в клочья, однако ничего не слышно — в довершение ко всему яблоко срывается с дерева на прибрежный пригорок и вкатывается в речную воду, успокоившись, пока радио сообщает погоду, и в дымчатой легкости витает комариное тремоло, но ты пристально смотришь на старого астматика в бескровном окне, и он перемещается плавно за пористую раму, словно мы достали до него глазами. Все правильно. Свистит чайник, и тотчас звонит телефон. Как церемония. В такую жару местность и впрямь задавлена до поворота безлюдьем. Разве это грех, просто смотреть, отяжелев от яркого зноя настолько, что едва успеваешь обернуться на дребезг лопнувшей банки в углу,— все равно что ослепнуть, как если бы увиденный пейзаж отнял у тебя вытолкнутое в мир неокрепшее зрение. В колющем воздухе слезятся дряхлые камни, и нет больше сил. Он сказал: когда ходишь, непременно что-то происходит, но, собственно, какая разница, ведь мы только наблюдаем, пытаясь заманить что-то безличное. Вот так, болтая, пили чай, необходимо лицо, а не крупный план, реальность не отпускает нас, отче мой, последний кадр, эпизод с Богоматерью не удается схватить, Виго, адонис поэтического кино, видеть прежде (лучше), чем создавать, но внезапные крики детей в конце двора тут же рассыпали четки замученных

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Пирамиды, гольф, эчпочмаки и спикизи-бары: что посмотреть в Казани Пирамиды, гольф, эчпочмаки и спикизи-бары: что посмотреть в Казани

Идеи для поездки в Казань на выходные

РБК
Самые культурные дачные поселки Самые культурные дачные поселки

Какой была дачная жизнь подмосковных поселков?

Культура.РФ
Последняя из «Унесенных ветром». Вспоминаем Оливию де Хэвилленд Последняя из «Унесенных ветром». Вспоминаем Оливию де Хэвилленд

За что Оливию де Хэвилленд чтили в Голливуде и почему называли легендой

РБК
7 самых невероятных историй выживания человека 7 самых невероятных историй выживания человека

Эти люди не привыкли сдаваться ни при каких обстоятельствах

РБК
Психологическое насилие: спасать отношения или себя? Психологическое насилие: спасать отношения или себя?

Абьюз: кто виноват и что делать

Psychologies
Чего боятся женщины: руководители крупных компаний рассказали о своих профессиональных страхах Чего боятся женщины: руководители крупных компаний рассказали о своих профессиональных страхах

У 37% женщин-руководителей есть страх эмоционально выгореть

Forbes
Эксперт FHH — о падении продаж и росте поисковых запросов о часах Эксперт FHH — о падении продаж и росте поисковых запросов о часах

Паскаль Равессу — о новой цифровой реальности

РБК
Что будет, если уехать с места мелкого ДТП. Разбор Что будет, если уехать с места мелкого ДТП. Разбор

Как доказать свою невиновность в умышленном оставлении места ДТП?

РБК
Экология темного неба Экология темного неба

Мы рискуем вовсе забыть, как выглядит чистое ночное небо

Популярная механика
Cream Soda — о новом альбоме, криках «Уходите!» и неплохой песне Бузовой Cream Soda — о новом альбоме, криках «Уходите!» и неплохой песне Бузовой

Интервью с участниками Cream Soda Анной Романовской, Димой Нова и Ильей Гадаевым

РБК
Не тот Не тот

Если вы заправили автомобиль не тем топливом, главное не паниковать

Популярная механика
Одна вокруг света: отпустите меня в Гималаи, и я останусь там навсегда Одна вокруг света: отпустите меня в Гималаи, и я останусь там навсегда

77-я серия о кругосветном путешествии москвички Ирины Сидоренко

Forbes
Последние 30 лет в Европе оказались рекордными по наводнениям за пятьсот лет Последние 30 лет в Европе оказались рекордными по наводнениям за пятьсот лет

Почему в Европе увеличилось количество наводнений

N+1
Как люди били друг друга испокон веков: краткая история насилия Как люди били друг друга испокон веков: краткая история насилия

К каким видам драк прибегали люди, чтобы в культурно выплеснуть свою агрессию

Популярная механика
«Ударом в подбородок вряд ли можно вырубить мужика». Кто и как учит российских женщин самообороне «Ударом в подбородок вряд ли можно вырубить мужика». Кто и как учит российских женщин самообороне

Единственная в России женщина-эксперт по системе самообороны крав-мага

Forbes
Как мы обманываем себя, пытаясь быть эффективными Как мы обманываем себя, пытаясь быть эффективными

Отрывок из издания для топ-менеджеров «Настольная книга лидера»

Forbes
Место под солнцем Место под солнцем

Чтобы осмотреть Крым, не хватит и месяца

Лиза
Найти альтернативу подвигам: как остановить и обезвредить эмоциональное выгорание среди женщин Найти альтернативу подвигам: как остановить и обезвредить эмоциональное выгорание среди женщин

Почему важно научиться отдыхать и как компании могут помочь в этом сотрудникам

Forbes
Андроид, гнев божий Андроид, гнев божий

Михаил Трофименков о «ООО “Семейный роман”» Вернера Херцога

Weekend
Маск, я вас знаю Маск, я вас знаю

Что связывает Илона Маска с Россией, кроме космической гонки

GQ
История Уно Тие: как японская писательница основала самый успешный журнал мод и дала отпор патриархату История Уно Тие: как японская писательница основала самый успешный журнал мод и дала отпор патриархату

Писательница и законодательница мод Уно Тие — одна из самых ярких женщин XX века

Forbes
Неупорядоченный нанослой обеспечил сплаву со сверхрешеточной структурой ковкость и термостойкость Неупорядоченный нанослой обеспечил сплаву со сверхрешеточной структурой ковкость и термостойкость

Китайские ученые создали сплав со сверхрешеточной структурой

N+1
Когнитивный диссонанс Кремля: чем хабаровский протест опасен для власти Когнитивный диссонанс Кремля: чем хабаровский протест опасен для власти

Чтобы справится с хабаровским протестом, Кремлю придется переступать через себя

Forbes
Корреляция перемещений помогла оценить талант футболистов Корреляция перемещений помогла оценить талант футболистов

Они сравнили корреляции движений игроков во время матча

N+1
Чья бы корова… Чья бы корова…

За последние десять лет потребление мяса в России возросло в два раза

Bones
Рядом нужен человек? Рядом нужен человек?

Выясняем, зачем нам в 2020 году отношения

Glamour
Как продлить жизнь любимым вещам: 26 простых лайфхаков Как продлить жизнь любимым вещам: 26 простых лайфхаков

Учимся бережнее относиться к вещам

Cosmopolitan
Испанский красный Испанский красный

Дизайнер Хайме Берьестайн оформил квартиру в Барселоне для американской семьи

AD
Переходы состояний активности мозга связали с появлением новых мыслей Переходы состояний активности мозга связали с появлением новых мыслей

Нейробиологи посчитали, что в день у человека сменяется более шести тысяч мслей

N+1
Лицо из инстаграма: как мечтают выглядеть женщины поколения Z Лицо из инстаграма: как мечтают выглядеть женщины поколения Z

Поколение Z ворвалось в бьюти-индустрию и задает новые правила

Forbes
Открыть в приложении