95 лет роману Двенадцать стульев
Роман «12 стульев», первая совместная работа колумнистов газеты «Гудок» Ильи Ильфа и Евгения Петрова, был написан в 1927 году. И 95 лет спустя он не превратился в литературный памятник, а продолжает оставаться примером живой сатиры, понятной читателю из, казалось бы, совсем другого мира. В доказательство этому утверждению «Правила жизни» приводят пять примеров.
“Живем мы, знаете, как на вулкане… Все может произойти…“ глава 13
«Новое, справедливое и равное общество людей труда, где нет места притеснениям по половому, расовому, национальному признаку и унижениям капитализма». Именно так пишет о Советском Союзе левая пресса по всему миру, называя его местом, где в реальности создается утопия.
В 1925 году партийный съезд принимает курс на индустриализацию. Страна в кратчайшие сроки должна из аграрной стать промышленной. В 1927 году начинают составлять первый пятилетний план, по которому построят гигантские заводы – Сталинградский и Харьковский тракторные, автомобильные – в Москве и Нижнем Новгороде, Кузнецкий металлургический комбинат, Днепровскую гидроэлектростанцию, проложат Туркестано-Сибирскую магистраль. Все понимают, что это только начало и чудеса новой эпохи уже здесь: работает Магнитка, воплощен в жизнь план Государственной электрификации России, ликвидируется безграмотность, архитекторы-конструктивисты возводят по всей стране жилые и общественные здания нового типа. В 1933 году секретарь Ленинградского облисполкома Сергей Киров скажет: «Товарищи, много веков тому назад великий математик мечтал найти точку опоры, для того чтобы, опираясь на нее, повернуть земной шар. Прошли века, и эта опора не только найдена, она создана нашими руками. Не пройдет много лет, как мы с вами, опираясь на завоевания социализма в нашей советской стране, оба земных полушария повернем на путь коммунизма». Будущее кажется светлым и совсем близким – нет ничего невозможного.
Все это освещается в центральных газетах. В провинции их читают и верят – пусть это кажется фантастикой, но не может же центральная печать врать? Поэтому так внимательно жители Васюков слушают Бендера, предложившего организовать в этом городке международный шахматный турнир. Должен же технический прогресс наконец-таки добраться до их края! Железная дорога, гостиницы и небоскребы, подъем сельского хозяйства, шахматный дворец с мраморными полами, сверхмощная радиостанция, аэропорт с самолетами и дирижаблями до Лос-Анджелеса и Мельбурна, переезд правительства в Васюки, переименование в Нью-Москву, элегантнейший центр Европы, а там и всего мира. Но Бендер не останавливается на этом и берет на вооружение идеи русских космистов и самого Циолковского:
«Шахматная мысль, превратившая уездный город в столицу земного шара, превратится в прикладную науку и изобретет способы междупланетного сообщения. Из Васюков полетят сигналы на Марс, Юпитер и Нептун. Сообщение с Венерой сделается таким же легким, как переезд из Рыбинска в Ярославль. А там, как знать, может быть, лет через восемь в Васюках состоится первый в истории мироздания междупланетный шахматный турнир!»
Бендер и Воробьянинов скроются с деньгами жителей Васюков – те останутся без международного шахматного турнира и других перспектив. Ильф и Петров застанут коммунистические стройки, снос храма Христа Спасителя в Москве для постройки Дворца Советов, так похожего на нью-васюкинский шахматный, но тоже, увы, никогда не построенный. Они застанут и голод, вызванный насильной коллективизацией, – ведь стране нужна валюта для закупки иностранных станков и оборудования, а именно зерно так хорошо покупают за границей. Ильф умрет в 1937 году от туберкулеза, Петров в 1942 году разобьется на военном самолете – никто из них не доживет до окончания утопического проекта в 1991 году. Впрочем, их ирония ободряет и сегодня. Не зря один из персонажей, хранивший на случай возвращения уехавших дворян сведения о том, куда делась их мебель, сказал:
«Живем мы, знаете, как на вулкане… все может произойти».
“Знойная женщина – мечта поэта“ глава 14
Удовлетворить половые потребности так же просто, как выпить стакан воды – в двадцатые годы эта теория всерьез обсуждается на комсомольских диспутах. Любовь, секс, брак, роль женщины и мужчины в новом справедливом обществе еще не определены, дискуссии бурлят повсюду: комиссар народного просвещения Луначарский пишет: «Серьезная, глубоко-сдержанная, вдумчивая, красивая любовь должна быть у нас взамен разврата буржуазии и «нигилистячего» взгляда на «голую» половую потребность»; народный комиссар государственного призрения, первая женщина-министр в мировой истории Александра Коллонтай заявляет: Общество должно научиться распознавать все формы брака, независимо от их необычных контуров». Уже радикально упрощены разводы, разрешены аборты, отменено наказание за мужеложство, женщины получили права работать наравне с мужчинами, учиться в университетах, избирать и избираться, рассчитывать на государственную поддержку материнства.