Посадить по науке: как, зачем и почему возбуждают дела о государственной измене
С начала 2014 года в России обвинили в государственной измене продавщицу с рынка, авиадиспетчера на пенсии, бывшего разведчика и действующих моряков, многодетную мать и сотрудника московского патриархата. Но чаще всего в работе на иностранные разведки по‑прежнему подозревают ученых. Esquire исследовал новый поток шпионских дел.
В списке того, что относится к государственной тайне в России, 118 пунктов. Как гласит президентский указ, это сведения в военной области, в области экономики, внешней политики, науки и техники, в области разведывательной, контрразведывательной и оперативно-разыскной деятельности, в области противодействия терроризму и обеспечения безопасности лиц под госзащитой — и даже названия органов и организаций, наделенных полномочиями по распоряжению этими сведениями. Что именно сделать секретным, решает правительственная межведомственная комиссия. «Например, секретная категория „сведения об оперативном составе“. Это что значит? Вот ты знаешь фамилию следователя УВД и кому-то ее сообщил. Формально это уже тянет на состав преступления», — объясняет главный редактор сайта Agentura.ru, автор книги «Новое дворянство. Очерки истории ФСБ» и экс-фигурант дела о разглашении гостайны Андрей Солдатов. Методы и средства расследования уголовных дел по шпионажу — это тоже гостайна, как, впрочем, любые действия следователей по такому делу. Проще говоря, гостайна — это любые слова, которые можно произнести или написать о засекреченных сведениях и шпионских делах.
Последний раз перечень изменяли в мае 2015 года. Секретными стали «сведения, раскрывающие потери личного состава в военное время, в мирное время в период проведения специальных операций»; «сведения о горных выработках, естественных полостях, метрополитенах или других сооружениях, которые могут быть использованы в интересах обороны страны»; «сведения, раскрывающие схемы водоснабжения городов с населением более 200 тысяч человек или железнодорожных узлов»; «сведения о степени обеспечения безопасности населения»; «сведения о лицах, изучаемых в целях их привлечения к содействию на конфиденциальной основе» и «сведения, раскрывающие организацию, силы, средства или методы обеспечения безопасности специальных объектов, а также данные о финансировании этой деятельности».
Разглашение гостайны ложится в основу обвинения в шпионаже или госизмене. Если сведения передает, собирает или похищает для передачи иностранцу человек без гражданства РФ — это статья УК 276 «Шпионаж» (от 10 до 20 лет). Если шпионит или оказывает иностранцам иную помощь, направленную «против безопасности России», гражданин страны — статья 275 «Государственная измена» (от 12 до 20 лет). Оба преступления относятся к категории особо тяжких, срок давности по ним — 15 лет.
В последние два года дел о госизмене стало заметно больше. Одно из самых загадочных расследуется сейчас в Москве. 75-летний преподаватель МГТУ им. Баумана, сотрудник Центрального НИИ машиностроения Владимир Лапыгин сидит под домашним арестом с мая 2015 года. Кандидата физико-математических наук, академика-секретаря отделения 6.4 «Проблемы наземной и летной отработки аэротермодинамики ракет и космических аппаратов» Российской академии космонавтики имени Циолковского, заслуженного машиностроителя РФ, много лет проработавшего в ЦНИИмаше — головном институте Роскосмоса, обвиняют в передаче секретных сведений китайцам. Больше — никаких деталей, на документах стоит гриф «Секретно». Одновременно с Лапыгиным суд арестовал ученого Максима Людомирского, которого также обвинили в госизмене: сообщалось, что бывший совладелец и главный инженер московского научно-производственного комплекса «Электрооптика» смог передать иностранцам одну из важных разработок. По этому делу проходят еще два фигуранта — Виктор Шура и Евгений Чистов, о которых не известно вообще ничего. Все они сидят в СИЗО.
ПОЧЕМУ ВОЗБУЖДАЮТ ДЕЛА
ПЕРВАЯ ПРИЧИНА: ЖЕЛАНИЕ СОТРУДНИКА ФСБ СДЕЛАТЬ КАРЬЕРУ
1 ОБВИНЯЕМЫЙ_______ Владимир Щуров, 1940 г.р., руководитель лаборатории акустических шумов Тихоокеанского океанологического института ДВО РАН
Дело возбуждено_______ 1999 год
Обвинение_______ вывоз в Китай акустических модулей для проведения совместного российско-китайского эксперимента, разрешенного ФСБ
Результат_______ приговорен к 2 годам лишения свободы условно, амнистирован.
Делами о шпионаже и госизмене занимается 1-й отдел Следственного управления ФСБ. Его «наместники» есть в каждом регионе страны и подчиняются напрямую Москве, что значительно ускоряет их продвижение по службе. «Следственное управление ФСБ, честно говоря, мало чем занято», — объясняет Андрей Солдатов. Самые громкие дела из-под носа забирают МВД или Следственный комитет, да и профессиональный уровень с конца 1990-х резко упал, а карьеру делать нужно.
Особенно хорошо работала эта система в начале 2000-х годов, в первую волну многочисленных обвинений ученых в госизмене. Тогда возбуждались громкие дела в отношении Игоря Сутягина, Валентина Данилова, Валентина Моисеева, Владимира Щурова (1). Они имели допуск к гостайне и много общались по работе с зарубежными коллегами, не обращая внимания на ФСБ. «После громких приговоров в начале двухтысячных, когда по шпиону сидело в каждом регионе страны, ученые начали бояться контактировать с иностранцами — задача была выполнена», — говорит адвокат Анна Ставицкая.
Сотрудники спецслужб из регионов были мотивированы заводить такие дела и раскрывать их, они получали звания и переезжали работать в столицу, а главк пополнялся свежими кадрами. Эта система, утверждает Солдатов, существует до сих пор: «Поэтому, когда кто-то говорит о том, что очередное дело по шпионажу — исключительно местная инициатива районного фээсбэшника, это сказки. На местном уровне это может делаться физически, но координация с Москвой обязательно происходит».
Раскрытое дело о шпионаже — пик карьеры любого сотрудника ФСБ. «Это очень почетно, они все к этому стремятся», — говорит Ставицкая. Бывший глава ФСБ Николай Патрушев рассказывал в интервью, что преподаватели учили его: «Если кто-то из вас за всю свою службу будет участвовать в реализации дела по шпионажу, измене Родине, считайте, что вам повезло и вы действительно учились не зря». Достичь этой планки проще, обвинив ученого, считает океанолог, ответственный секретарь общественного комитета «Защита ученых» Эрнст Черный: «Ученые не могут работать, не общаясь с внешним миром, потому что нельзя открыть закон Ньютона и сказать, что это секретно. А вот эти ребята пытаются убедить нас в том, что так может быть, что это как раз нормально». «Ученые — это объект, имеющий доступ к гостайне либо секретным сведениям. Знали бы гостайну актеры, ФСБ следило бы за актерами», — подтверждает адвокат Юрий Гервис. Андрей Солдатов считает активность первых отделов в отношении ученых следствием чрезмерно разветвленной структуры ФСБ: «Почему у нас вообще существует система региональных управлений? Она была придумана Сталиным в эпоху массовых репрессий, когда надо было фильтровать через органы большое количество людей. Но вот репрессии закончились. Что делать с этими управлениями? Никто не знает. В чем ужас: у этих отделов везде должна быть одинаковая структура. Грубо говоря, и в Татарстане должен быть отдел по борьбе со шпионами, и в Новосибирской области, и в Якутии — с одинаковым количеством сотрудников. Ты никуда их не можешь деть, потому что 80 лет назад так было придумано. Региональные управления надо разгонять. Ни в одной стране мира этого нет. Есть только центральный аппарат, который своих людей посылает на спецрасследования в регионы. Этого достаточно».
Но на службу в первые отделы идут с удовольствием: это завидная работа, большая для регионов зарплата, хорошие гарантии, возможность трудоустройства родственников. «Я знаю кучу людей, которые говорят: ну а куда еще идти работать? Тут сидишь в кабинете, ничего не делаешь, все тебя боятся, ты даже можешь решать какие-то вопросы, если не трусливый парень. И никто не может спросить: чем ты занят на работе? Это ж секретно. Они даже такие специальные лица делают, — смеется Солдатов. — Надо честно сказать, что следователи ФСБ находились в некоторой спячке до, наверное, лета прошлого года, когда им всем надавали по мозгам из-за Украины и сказали: где же наши шпионы? И они начали снова демонстрировать результаты».
Весной 2015 года на полтора месяца попал в СИЗО бывший научный сотрудник Саровского федерального ядерного центра Владимир Голубев, давно конфликтовавший с работодателем. Его дело о разглашении гостайны во время доклада на конференции в Чехии в 2013 году явно сулило кому-то звезду на погоны, но в итоге попало под амнистию и в июне было закрыто.