Алексей Поляринов: как литература помогает ему справляться с нервозностью

EsquireРепортаж

Писатель Алексей Поляринов — об инженерном подходе к книгам, пользе инстаграма (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) и писательстве как терапии

Максим Мамлыга

Фото: Алексей Колпаков

Герой проекта Esquire «12 апостолов», писатель Алексей Поляринов выпустил дебютный роман «Центр тяжести», сборник эссе «Почти два килограмма слов» и совместно с Алексеем Карповым перевел сложнейший роман Дэвида Фостера Уоллеса «Бесконечная шутка», шедевр американской литературы. В интервью Esquire Поляринов рассказал, что общего у писательства и современного искусства, как литература помогает ему бороться с нервозностью и как благодаря Instagram (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) он нашел свою аудиторию.

Письмо как способ читать книги

Чтобы лучше понять книгу, мне гораздо легче записать свои мысли о ней — такое своего рода артикуляционное мышление. Впервые это у меня случилось со «Свободой» Франзена. Я прочитал книжку, начал что-то о ней набрасывать и понял, что стал лучше понимать, о чем она.

Это никогда не было именно рецензией на книгу в привычном понимании. Нет, я всегда искал в тексте какую-то мысль, идею, от которой можно оттолкнуться, использовать ее как материал для размышления. Это был важный момент в том смысле, что я, наверное, сам стал лучше писать, когда начал писать о книгах.

Чтение и реверс-инжиниринг

Мне всегда доставляло удовольствие то, как вроде бы простые и просто сложенные слова могут резонировать в уме, в душе у человека. К этому я подходил, скажем, инженерно-технически. В науке есть такой термин — реверс-инжиниринг, когда ты в обратную сторону пытаешься разобрать некий аппарат или алгоритм, чтобы понять, как он работает, чтобы прийти к его началу. Это очень практическая штука, когда ты пытаешься раскрутить историю, понять метод. Я реально получаю кайф, когда занимаюсь обратным инжинирингом книги. В такие моменты ты чувствуешь себя детективом, Шерлоком или Хаусом, который решает задачу и находит изящное решение: о, так вот как оно работает! — вот этот момент я очень люблю.

О пустоте в хороших книгах

Когда я читаю книгу, я, образно говоря, бегаю по роману с рулеткой, измеряю его, наношу измерения на какую-то условную мысленную карту, и потом на этой мысленной карте я вижу как бы чертеж романа и понимаю: о, в этой книге есть огромная пустая комната, которой нет в основном тексте, ее не видно при поверхностном чтении, она не поддается измерению.

Именно так происходит, когда ты натыкаешься на действительно классный роман. Там есть сюжет, есть история, драма и есть еще что-то — вот эта вот пустота. Сердце книги там находится. Во многих хороших книгах есть эта пустота, в той же «Бесконечной шутке» — это книга с сердцем. Пустота — это пространство. А пространство я воспринимаю как возможность дышать. Пустыня — не место, где ничего нет; пустыня — место, где ты можешь дышать бесконечно.

Об описаниях секса в литературе

Я их часто проматываю, потому что мне кажется, что вообще ни один писатель не умеет писать о сексе. И мне обычно довольно скучно это читать. Серьезно, вообще без шуток сейчас. Даже когда про кого-то там говорят, например, «Прилепин умеет писать про секс», я такой прочитал — ну, норм.

Иногда, когда ты инжениришь книгу в обратную сторону, ты можешь понять, зачем нужна такая сцена, — допустим, здесь жестокий секс контрастирует со следующей главой, где какая-то нежная любовь. Но ты видишь, как это технически сделано, и такой думаешь: окей, ты сделал этот прием, но все равно я не понимаю — зачем. Во мне это обычно не резонирует совершенно. И я говорю про хорошие сцены, а про плохие… Например, в «Безгрешности» Франзена просто мрак. Сцена, где герои несколько часов трахаются в лесу и прям до мозолей — ну, серьезно? Серьезно? Это настолько дурацкая сцена, что ее даже номинировали на Bad Sex Awards. Но, кстати, в «Свободе» у него более-менее нормально.

Фото: Алексей Колпаков

О новой сентиментальности

В русском языке хуже с проявлением чувств, чем в английском. Даже слово «заплакал» звучит гораздо хуже. Я читал «Хорошо быть тихоней» Стивена Чбоски в оригинале, там герой постоянно плачет, и это выглядит абсолютно нормально. Ну, то есть cry и cry. Потом ты открываешь перевод, нормальный вроде, и тебе кажется, что герой — ноющая хрень, ужасно раздражает.

Когда ты читаешь Достоевского, ты понимаешь, что все эти истерики в его уже позднем творчестве высмеивали, но даже тогда это не считалось faux pas, как сейчас. Потом был модернизм, потом постмодернизм, который все это высмеивал, а сейчас мы, видимо, откатываемся немного назад. Время не стоит на месте, появляется какая-то новая сентиментальность, у нас гораздо выше толерантность к таким вещам, не такая, как в постмодерне. Мы их не высмеиваем автоматически, наоборот — тянемся к ним. Возможно, это и есть метамодернизм.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Дресс-код силы: как одежда помогает управлять людьми Дресс-код силы: как одежда помогает управлять людьми

Алена Долецкая о том, что такое power dressing

Psychologies
Российские ученые исследуют уникальную крымскую пещеру Российские ученые исследуют уникальную крымскую пещеру

Пещера Таврида уникальна своим происхождением

Популярная механика
Используй ложку и телефон: 20 способов доставить себе удовольствие Используй ложку и телефон: 20 способов доставить себе удовольствие

Двадцать разных способов мастурбации на любой вкус и цвет

Cosmopolitan
Метеориты выдали несколько изолированных резервуаров воды в мантии Марса Метеориты выдали несколько изолированных резервуаров воды в мантии Марса

Формирование Марса не сопровождалось активным перемешиванием мантии

N+1
«Отказываясь видеть самое страшное в себе и вокруг, мы генерируем насилие» «Отказываясь видеть самое страшное в себе и вокруг, мы генерируем насилие»

Илья Хржановский о сближениях и расхождениях человека с самим собой

Weekend
Навстречу мечте Навстречу мечте

Интервью с Еленой Лысенко-Салтыковой – первой в России женщиной-машинистом

Cosmopolitan
Шлем, койф и камиза: средневековые вещи, которых нам так не хватает сегодня Шлем, койф и камиза: средневековые вещи, которых нам так не хватает сегодня

Вещи из средневекового гардероба, которые были бы очень кстати сегодня

Forbes
Что стало с Меган Фокс? Как живет и выглядит секс-символ прошлого десятилетия Что стало с Меган Фокс? Как живет и выглядит секс-символ прошлого десятилетия

Чем сегодня занимается и как выглядит звезда прошлого десятилетия Меган Фокс

Cosmopolitan
Павел Ворожцов. Служебный роман Павел Ворожцов. Служебный роман

Как Павел Ворожцов понял, что стоит научиться держать себя в руках

Караван историй
От мамонта до вертолетов ВВС США: что может поднять Ми-26 От мамонта до вертолетов ВВС США: что может поднять Ми-26

Самый большой вертолет в мире из ныне существующих был построен в нашей стране

Популярная механика
Прогулочная коляска: правила выбора Прогулочная коляска: правила выбора

Рассказываем, как правильно выбрать функциональную и удобную детскую коляску

Мама и малыш
Робот с ИИ научит детей эмоциям и поможет в социализации Робот с ИИ научит детей эмоциям и поможет в социализации

Как современные технологии помогают в области педагогики

Популярная механика
Одиночество – сволочь: 10 самых реалистичных фильмов об изоляции Одиночество – сволочь: 10 самых реалистичных фильмов об изоляции

Реалистичное изображение изоляции в фильмах может сильно нервировать

Cosmopolitan
Почему стареет ядерное топливо: современный подход Почему стареет ядерное топливо: современный подход

Ученые МФТИ предложили новый метод создания точных моделей топлив

Популярная механика
Длинный и одинокий: почему у всех нас растет такой волос в одном и том же месте и не опасно ли это Длинный и одинокий: почему у всех нас растет такой волос в одном и том же месте и не опасно ли это

Почему появляются одиночные волоски в неожиданных местах?

Playboy
Тайные линии: что скрывает наша кожа Тайные линии: что скрывает наша кожа

Человеческая кожа скрывает сложные узоры линий, о которых вы вряд ли подозревали

Популярная механика
«Не впадать в депрессию, а тренироваться». Как Тина Канделаки, Анастасия Миронова, Анна Канюк и Тетя Мотя качают в прямом эфире «Не впадать в депрессию, а тренироваться». Как Тина Канделаки, Анастасия Миронова, Анна Канюк и Тетя Мотя качают в прямом эфире

Бизнесвумен: как сохранить фигуру, здоровье, семью и деньги в условиях пандемии

Forbes
«Яндекс» собрал фотоархив «Рунет в лицах» — с Воложем, Носиком, Касперским, Гришиным и другими «Яндекс» собрал фотоархив «Рунет в лицах» — с Воложем, Носиком, Касперским, Гришиным и другими

Подборка архивных фотографий людей русскоязычного интернета из 1990-х и 2000-х

VC.RU
Без парты и доски. Мама, учитель и эксперт — о платформах для образования онлайн Без парты и доски. Мама, учитель и эксперт — о платформах для образования онлайн

Первый месяц дистанционного обучения позади

СНОБ
Гараж-сейл: первая «буржуазная» галерея Петербурга Marina Gisich Gallery идет в андеграунд Гараж-сейл: первая «буржуазная» галерея Петербурга Marina Gisich Gallery идет в андеграунд

За 20 лет в галерейном деле Марина Гисич «обросла жирком» и дает дорогу молодым

Собака.ru
Снайпер дома Павлова: документальные кадры, как Анатолий Чехов убивает своего 40-го фашиста Снайпер дома Павлова: документальные кадры, как Анатолий Чехов убивает своего 40-го фашиста

История дома Павлова

Maxim
Ковбой заходит в БАР Ковбой заходит в БАР

Светский репортер Ариан Романовский нашел у себя модную болезнь — БАР

Tatler
История летчика, который на спор дважды приземлился на улицах Нью-Йорка пьяным История летчика, который на спор дважды приземлился на улицах Нью-Йорка пьяным

На дворе стояла теплая сентябрьская ночь 1956 года

Maxim
Тату для Вайнштейна и страх темноты: неожиданные факты об актрисе Джуди Денч Тату для Вайнштейна и страх темноты: неожиданные факты об актрисе Джуди Денч

Джуди Денч – известная актриса, но мировой успех пришел к ней не сразу

Cosmopolitan
Люди и звери на карантине Люди и звери на карантине

Домашний зверь поможет вам остаться человеком

СНОБ
Охотник за пузырями: сможет ли легендарный инвестор Масаеси Сон найти «новую Alibaba» в эпоху пандемии Охотник за пузырями: сможет ли легендарный инвестор Масаеси Сон найти «новую Alibaba» в эпоху пандемии

Главное правило владельца SoftBank Масаеси Сона — терпение

Forbes
Экологика Экологика

Знакомьтесь: самые ответственные российские марки

Vogue
Андрей Ланьков: Жизнь северокорейских беженцев и их семей Андрей Ланьков: Жизнь северокорейских беженцев и их семей

Глава из книги Андрея Ланькова: «Все снова под контролем?»

СНОБ
Бьюти-чекап, или сдаем анализы: главные показатели твоей красоты в организме Бьюти-чекап, или сдаем анализы: главные показатели твоей красоты в организме

Наш внешний вид — результат внутренних процессов в организме

Cosmopolitan
«Как только карантин отменят, зрители прибегут к нам вприпрыжку». Как культура в регионах переживает пандемию «Как только карантин отменят, зрители прибегут к нам вприпрыжку». Как культура в регионах переживает пандемию

Как музеи и театры собираются выжить в карантин и что ждет их после пандемии

Forbes
Открыть в приложении