Перетягивание рубля: кто определяет динамику курса?
Начиная с февраля 2017 года, наступил новый этап в курсовой политике российских денежных властей: правительство РФ, выражавшее недовольство укреплением курса рубля, перешло от слов к делу и Министерство финансов приступило к покупке иностранной валюты за рубли на величину нефтегазовых доходов, превышающих заложенный в бюджет уровень. Очевидно, что правительство возлагает некоторые надежды на ослабление рубля вследствие этой программы. При этом Центральный Банк заявил о приверженности политике плавающего курса, отсутствии ценовых ориентиров валютного рынка, но при этом не оставил принятое решение без внимания: на прошлом заседании Совета директоров он не только оставил без изменения ключевую ставку, но и заявил о том, что ее придется дольше держать на текущем уровне для уменьшения влияния на инфляцию покупок Минфина.
В своем информационном сообщении о начале интервенций Минфин поясняет, что начинает свою программу «в целях повышения стабильности и предсказуемости внутренних экономических условий и снижения влияния изменчивой конъюнктуры рынка энергоносителей на российскую экономику и государственные финансы». Действительно, российская экономика является заложником ситуации с ценами на энергоносители: ее взлеты и падения тесно связаны с динамикой цен на нефть. При росте цен на нефть экспорт из РФ в денежном выражении резко увеличивается, вызывая приток иностранной валюты, что вызывает рост курса рубля и его покупательской способности, а это в свою очередь позволяет больше потреблять: прежде всего растет стремительно дешевеющий импорт. При этом волна «процветания» поднимает все лодки – потребительский бум приводит к значительному росту экономики, как это было в период начала 2000-х. В период плохой сырьевой конъюнктуры все разительно меняется: падение доходов от экспорта оборачивается резким уменьшением торгового профицита, оттоком капитала и как следствие – падением рубля. Подобные «качели» являются неизбежным следствием структуры экономики, в которой нефтегазовые доходы являются важнейшими для всей экономики, и имеют критическое значение для формирования валютного баланса и государственного бюджета.
Желание экономических властей уменьшить амплитуду нефтяного маятника совершенно оправдано: именно для этих целей в свое время был создан стабилизационный фонд, который затем был разделен на Фонд благосостояния и Резервный фонд. Финансирование дефицита бюджета из Резервного фонда стало палочкой-выручалочкой для правительства в последние годы, когда экономика перешла в рецессию. Расходование этих средств позволило более плавно менять параметры бюджета, не прибегая при этом к увеличению программы заимствований или чисто эмиссионному финансированию дефицита со стороны ЦБ. Заодно продажи валюты Минфином из Резервного фонда помогли стабилизировать валютный рынок зимой 2014-2015 годов, когда отпущенный Банком России рубль вступил в стадию свободного падения. Таково предназначение фонда – он и должен быть стабилизатором, помогающим смягчить влияние резкого изменения цен на сырьевых рынках на национальную экономику и отчасти облегчить протекание «голландской болезни» – торможение секторов, не связанных с сырьевым экспортом вследствие укрепления курса рубля, вызванного резким притоком экспортной выручки.
Между Норвегией и Нигерией
Большинство нефтяных стран создали такого рода фонды и то, насколько успешно они функционируют, является отражением силы общественных институтов в стране. Так, например, Норвегии, имеющей похожую на Россию долю нефтегазовых доходов к ВВП (21% против 17%) и экспорту (60% против 52%), удалось создать крупнейший суверенный фонд в сумме около $900 млрд, направляя в него большую часть доходов государства от экспорта сырья. Так же успешен опыт ряда стран персидского залива, которым удалось сохранить значительные фонды, несмотря на крупные инвестиции в инфраструктуру, полностью изменившие облик этих стран. И на другом полюсе – Нигерия, с 35% долей нефтяного сектора в ВВП, с попыткой создания стабилизационного фонда, в котором не удалось накопить больше трех сотен миллионов долларов, да и те были тут же истрачены на «компенсацию гражданам расходов