«Она смотрела на меня серьезно и опасливо всю дорогу, пока не задремала и не стала теплой». Отрывок повести Любы Макаревской «Март, октябрь, Мальва»
В октябре в издательстве Livebook выходит повесть поэтессы и прозаика, автора сборника «Третья стадия», Любы Макаревской «Март, октябрь, Мальва» — трогательный автобиографический текст, история взаимоотношений человека и собаки, человека и окружающей действительности. С разрешения издательства публикуем отрывок повести.
Вокруг Чистые пруды, в громкоговоритель читает текст участник движения «Архнадзор». Я подхожу к нему и говорю:
— Я со школы столько не слушала.
Он опускает голову и через несколько секунд улыбается. От снега он кажется мне невозможно красивым. Его зовут Демьян.
Он известный журналист, мне двадцать один год, вокруг зимняя Москва, февраль 2010 года.
Потом целый месяц я пишу ему всякие глупости в комментариях в «Фейсбуке (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена)»* , флиртую с ним. Помню те февральские дни, когда все статусы я писала, только чтобы он их заметил, и снег и весь город под ним были для меня жемчужно-серыми, сказочными. Маросейка тогда была похожа на кусок сахара, обглоданный паром, а Покровка была желтой, как пряник, и вечным сизым надвигалась Солянка.
«Старбакс» между Маросейкой и Покровкой, одна чашка кофе там на голодный желудок и тупая детская вера в чудо.
В оттепель мне казалось, что каждая лужа светится и искрится только для меня и что вот-вот какое-то невероятное, немыслимое чудо прорастет сквозь все, что произошло со мной раньше. Город смотрел в мои глаза, а я в его, и это был взгляд, полный нежности и надежды, каждая улица была обещанием. И я сама была обещанием.
МАРТ
В НАЧАЛЕ марта в три часа ночи я прислала ему запятую в личных сообщениях, а утром он ответил мне:
— Обмен знаками препинания?
Я ответила:
— Да.
И больше ничего не писала, а через два дня он написал в своем «Фейсбуке (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена)», что на помойке рядом с его домом живут щенки и что он хочет найти им дом, и я снова написала ему. Написала, что хочу взять щенка. Я сама не знала, правда ли я думаю взять щенка или просто хочу, чтобы между нами что-то произошло. Все детство я мечтала о собаке, но у меня ее никогда не было. Я решила рискнуть.
— Можно я себе возьму одного щенка?
Он ответил мне, что это было бы круто. Я хорошо помню длинный-длинный коридор от кухни, где мы пили чай, до спальни и угол незаправленной постели, на который я смотрела, и все во мне тихо выло от стеснения и желания, чтобы он преодолел это стеснение и свою странную, почти детскую нерешительность, как я болтала о всяких глупостях, вроде Бродского и архитектурного облика города, и совсем не знала, куда девать руки и ноги, а он вдруг посмотрел на меня серьезно и сказал, что видит бога во всем с девятнадцати лет: «Я просто вижу его во всем».