В кадре и за кадром
Женщины в кинопроизводстве уже давно не исключение. Их взгляд на кинопроцесс считается особенным, отличным от мужского. Мы не пытаемся сравнивать. Цель проекта «Женское лицо кинематографа » — на примере «Кинотавра-2020» рассказать о том, какие женщины сегодня снимают и снимаются, продюсируют и открывают для себя новые формы в кино. Наши героини очень разные. И помимо того, что все они прекрасны, у них одна общая цель — делать этот мир лучше, красивее и мудрее.
Актриса, член жюри основного конкурса фестиваля «Кинотавр-2020» Оксана Фандера
Оксана, скажите честно, быть в жюри для вас эксперимент?
Нет, для меня быть в жюри — это не эксперимент. Если я правильно помню и считаю, это мое четвертое судейство. Это большая ответственность, это наслаждение, это труд.
Александр Роднянский на церемонии открытия сказал, что жюри будет болеть за каждый фильм как за свой. Похожие чувства?
Я думаю, одно из самых важных самочувствий во время просмотра фильма, когда ты находишься в жюри, — это полностью отключить свою голову и включить чувства для того, чтобы не самоутверждаться потом в обсуждении за счет фильмов. Чтобы находиться внутри фильма эмоционально, а не интеллектуально-критически.
Вы написали в инсте, что на работу нужно нанимать людей с энтузиазмом, а не тех, кто всё на свете знает... и подписали, что это о работе жюри. Про энтузиазм — это вы про себя?
А, да-да. (Смеется.) Чуть-чуть уже захватила предыдущим ответом и этот вопрос. Я имела в виду, что всем этого желаю: когда смотришь фильм, можно (ну вот я называю это самоутверждением) потом долго и много или коротко, емко и хлестко говорить о стиле, направлении, отсутствии жанра и присутствии жанра, а можно просто ощущать энтузиазм в самом лучшем смысле этого слова. Это детское самочувствие, детское предвкушение, детское состояние, которое ты потом каким-то образом фиксируешь. Это действительно важно, это не просто потому, что то и дело уводит всех нас, меня в частности, на какие-то примеры обычно. Но вот я надеюсь, что на этот раз этого не произойдет и не происходит.
Что для вас хорошее кино? Какое это кино?
Это непростой вопрос. Для меня очень важна художественность, чтобы это был какой-то акт искусства. Но чтобы при этом не были слишком яркие средства при полном отсутствии предмета разговора — рассказа. Главное, чтобы в принципе был предмет разговора, чтобы был смысл, а не только красивая форма. Чтобы это была магия, кино — это магия. Магию невозможно пропустить, ее нельзя не заметить. Магия... Магия — это талант.
Насколько вам важно, чтобы у кино было хорошее чувство юмора? Вы одесситка, вам угодить в этом плане вообще можно?
Чувство юмора? Ну, чувство юмора, наверное, имеет отношение к определенному жанру, но, конечно же, я очень люблю, ценю хорошее чувство юмора, а уж если оно блестящее, то для меня тогда это бесценный человек, персонаж, фильм. В данном случае, в контексте нашего судейства, скорее всего, здесь идет речь о том, что это должен быть определенный жанр. Нельзя сказать, что я разбираюсь в чувстве юмора (смеется): оно или есть, или его нет. Мне, например, очень близок английский юмор. Я люблю вторые, шестые планы, то есть глубокие, внутренние, когда всё завуалировано, но при этом ты смеешься.
Одесское чувство юмора в Советском Союзе было своего рода ГОСТом, и Одесса исправно поставляла его в Москву. Как с этим сейчас? Есть ли в российском кино молодые выходцы из Одессы?
Я не знаю, к сожалению, молодых выходцев из Одессы в российском кино. Но если они есть, я буду счастлива с ними познакомиться.
В конкурсе есть как работы опытных режиссеров, сценаристов и продюсеров, так и дебюты. Вам нравится новое поколение кино? Их энергия, дерзость, бесстрашие, то, что они «другие»? Или «вижу цель — не вижу препятствий» — это не про вас?
Да, мне нравится новое поколение кино. Нравятся дерзкие, молодые, смелые, безбашенные, наглые... Я не совсем понимаю, что значит «вижу цель — не вижу препятствий», — они все видят цель и преодолевают колоссальные препятствия, но они ломают, если можно так выразиться, старый киноязык, пытаются это делать, делают это сознательно. Они всем своим естеством сопротивляются и протестуют против темпоритма, например, который свойственен древнему, назовем его так, кинематографу, которому 30–40 лет. Мне это очень нравится. Я вообще приветствую всё, в чем есть энергия, независимо от возраста, пола, жанра. Если есть энергия, то, конечно, это ко мне — я это очень люблю, очень чувствую, мне это нравится. Никаких предубеждений, никаких слов: «Ну, старая школа — это было так здорово», — нет-нет, от меня вы таких слов не услышите, потому что я за эксперименты. Я за то, чтобы художник ошибался, но продолжал двигаться вперед, нежели чем за то, что человек нашел свое поле, свою нишу и чудесно сидит, построил палатку, поставил столик, стульчик, и ему очень комфортно, — я не за таких художников, я за поиск, за ошибки, за шишки на лбу, за движение вперед.
Режиссер (фильм «Маша», дебют) Анастасия Пальчикова
Настя, твой фильм признан лучшим дебютом на «Кинотавре». Поздравляю с победой!
Спасибо.
Насколько вообще это волнительно — быть дебютантом?
Ну не так, чтобы прям коленки тряслись. Я выступала с виолончелью — вот тогда тряслись. А когда запускаешься с фильмом, то тебе просто некогда волноваться. С фильмом есть не волнение, а страх. Но для меня страх — крайне продуктивное состояние: я из тех людей, кому бояться полезно, ты вдруг понимаешь, что сейчас сделаешь шаг и будешь нести ответственность за всё, что происходит на каждом миллиметре твоего фильма. Я в таких ситуациях собираюсь и держу дистанцию.