Остров в тумане
Британию трясет от политических баталий, которых страна прежде не видела: премьер воюет с собственной партией, парламентом и даже семьей, пытаясь продавить запуск «Брексита» — выхода Великобритании из ЕС — любой ценой. Теперь все возможно: и внеочередные выборы, и отставка кабинета, и… развал страны
В Великобритании вступила в силу пророгация парламента, то есть прекращение его полномочий на пять недель. Правда, законность процедуры поставлена оппонентами правительства под вопрос, который окончательно не решен. На прошлой неделе вокруг этого сюжета бурлили судебные страсти: сначала суд Англии отверг иск о незаконности приостановления деятельности парламента (судьи пришли к выводу, что это было политическое решение и, таким образом, не может являться предметом судебного рассмотрения), но затем суд в Шотландии вынес противоположное решение по такому же иску. Сессионный суд Эдинбурга решил, что премьер, рекомендовав королеве подписать пророгацию, нарушил закон. Пресса пишет грубее: исходя из шотландского вердикта, Борис Джонсон солгал Елизавете II. Решение шотландского суда действительно для всей страны, так устроена судебная система. И теперь слово за Верховным судом — он рассмотрит апелляцию 17 сентября.
Как решится судьба пророгации, узнаем, но важен контекст. Премьер-министр Борис Джонсон использовал этот неординарный политический ход, чтобы развязать себе руки и поспеть с запуском «Брексита» 31 октября. Правительство добралось до вожделенной паузы в баталиях с трудом — после тяжелых поражений, не просто сузивших премьеру поле для маневра, а загнавших в угол. Во-первых, парламент лишил правительство исключительного права определять повестку обсуждения законопроектов — главного инструмента власти премьер-министра. Далее, парламент обязал правительство попросить ЕС о новой отсрочке «Брексита» — до 31 января 2020 года. И затем отказался поддержать предложение правительства о досрочных выборах. По факту в стране наступило «двоевластие»: правительство есть и продолжает функционировать, но инициативой владеют «советы», то есть парламент. Впрочем, как бы живописно ни напоминала нам эта картина известные события из нашей собственной истории столетней давности, необходимо все же делать поправки на сегодняшний туманный английский день.
Процедурные битвы
Закон с требованием отсрочить «Брексит» до 31 января 2020 года, принятый парламентом, обязателен к исполнению правительством. Когда из Палаты общин его отправили в верхнюю Палату лордов, все ожидали, что сторонники Джонсона там его попытаются утопить в бесконечных дебатах (этот известный британский прием — так называемая флибустьерская тактика). Однако правительство не стало ставить палки в колеса законопроекту — его приняли, а глава государства — королева — утвердила. И теперь вокруг кипят споры: что последует дальше? Комментаторы убеждены: о «смирении» речь не идет, стало быть, это тактическое отступление в расчете добиться досрочных выборов. Звучит и другая версия, которую сейчас вовсю обсуждают: Борис вовсе не собирается выполнять требование «советов». Правительство может, как вариант, устроить «саботаж» — формально выполнить требование закона (отправить в Брюссель просьбу об отсрочке), но при этом отдельным письмом сообщить, что все это баловство строптивых депутатов, которые не могут смириться с «волей народа», а на самом деле требование «Брексита» остается в полной силе.
Косвенно это подтверждают публичные выступления членов кабинета. Сам Борис заявил, что скорее «подохнет в канаве», чем отложит «Брексит» (с оговоркой: если не будет новой, утвержденной парламентом договоренности до 19 октября — эта дата привязана к саммиту ЕС, последнему перед обещанным к концу октября выходом из ЕС). Министр иностранных дел Доминик Рааб на вопрос о перспективах ответил, что Даунингстрит попытается найти некий обходной маневр. Журналисты уточнили: то есть не соблюсти закон? «Нет-нет, закон мы будем блюсти, но это такой плохой закон. Мы посмотрим, чего на самом деле он требует»,— ответил Рааб. А телевизионное интервью (программа Эндрю Марр) с министром финансов Саджидом Джавидом и вовсе было похоже на отрывок из абсурдистской пьесы: